Любит - не любит

Я, не дожидаясь ответа, выбежала за двери так быстро, как только могли позволить мои ноги. Этот мистер Старк по описанию похож на монстра, и даже несмотря на мою потребность в деньгах, я не готова, чтобы слезы стали частью моей работы. Я достаточно плакала. Я была одним из тех людей, которых называют плаксами. И если быть честной с самой собой, то была рада появлению причины, по которой могу уйти. Имею в виду, о чем я только думала… грим, фальшивое имя, фальшивое резюме, черт побери! Звучит как один из сценариев к телесериалу. Возможно, это одна из самых ужасных вещей, что я делала в своей жизни.

Но потом увидела ЭТО и резко остановилась…

— Эй! — крикнула я, когда мою машину подняли на эвакуатор. — Что вы делаете? — Я подбежала к сотруднику дорожной полиции.

— Вы владелица машины? — спросил мужчина профессиональным полицейским тоном, который вызывает страх в груди.

— А что? — осторожно спросила я.

— Разве вы не знаете, что здесь запрещена парковка?

Офицер указал на знак, который можно было с трудом различить из-за слоя ржавчины.

— Этот знак? — возразила я. — Но его с трудом можно понять. Это незаконно, использовать знаки, которые никто не видит. Как люди должны… м-м-м…

Офицер приподнял бровь и указал на дорогу, с которой убрали мою машину.

— О! Этот, — я сглотнула.

— Да, этот, — саркастично ответил он. — Этот гигантский красный крест, зачеркивающий большое желтое слово «парковка», вполне очевиден, не так ли? — Он снисходительно мне улыбнулся.

Черт возьми, как я его не заметила?

— Я его не заметила. Сейчас сразу же переставлю машину, если вы перестанете ее эвакуировать, — и стала рыться в сумке в поисках ключей от машины.

— Слишком поздно, — самодовольно ответил офицер. Он оторвал квитанцию и сунул мне в руки. — С вас одна тысяча ранд (примечание: денежная единица Южно-Африканской Республики), но вам придется прийти на стоянку для эвакуированных машин, чтобы забрать ее. Хорошего дня… мэм. — Последнее он проговорил пренебрежительно. А потом он и моя машина скрылись из виду.

Я посмотрела на квитанцию, что была в моих руках. Требовать с меня одну тысячу ранд то же самое, что и один миллион. У меня просто нет таких денег. Любых денег на такой случай. У меня осталось всего сотня, и если только я не могу использовать свое уведомление о выселении, чтобы напечатать на нем деньги, то я на мели.

Я посмотрела на другую руку, в которой было мое резюме, а потом мой взгляд устремился на холодное стальное здание, что возвышалось передо мной…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Райан

Он смял резюме и бросил, оно пролетело через всю комнату и приземлилось прямо в мусорную корзину. Отличный прицел! Правда, мужчина проделал это действие уже несколько раз. Он был разочарован. Все, что его окружало, вся его жизнь разваливается, и его это совсем не устраивает.

Ему казалось, что на работе он ходит по лезвию ножа, особенно из-за текущего спада в экономике, что все усложняло. Количество людей, берущих отпуск, снизилось на тридцать пять процентов, что отрицательно влияет на прибыль, так как организация отдыха — это их работа. Акционеры и совет директоров оказывали такое сильное давление, что порой он ощущал себя тонущим. Он также старался уравновесить свою деловую жизнь и личную, но казалось, что его ждет провал на всех фронтах.

— Черт! — он громко ругнулся.

Ему нужен помощник! И нужен он ему прямо сейчас. Такой помощник, который не будет так рыдать, что потребуется десять упаковок салфеток потому, что она переживает тяжелое расставание. Б*я. Ему пришлось ее уволить.

И, конечно, это послужило поводом укрепить его репутацию бессердечного ублюдка, неспособного на эмоции и, в целом, ужасного босса (вот, что он услышал от сотрудников, стоявших у общего кулера с водой).

Чего они не знали, да и не могли знать, так это то, что он очень даже способен на настоящие эмоции. На настоящую боль и страдание, на любую другую отрицательную эмоцию, о которой вы можете подумать. Его мозг фиксирует в основном отрицательные эмоции. На самом деле, мужчина не мог вспомнить последний раз, когда чувствовал себя счастливым, или хотя бы, когда смеялся. Все, что он чувствовал последние дни, так это боль. Просто он научился скрывать ее за гневом. Потому, что с гневом куда проще справляться.

Он обязан скрывать эту боль, потому что в некоторые дни чувства были такими ошеломляющими, что грозили выбить его из седла. А если это случится, триста человек вскоре останутся без работы, но они никогда об этом не задумывались, не так ли? Они никогда не думали, что их рабочие места зависят от него, от хладнокровного ублюдка, у которого все чувства под жестким контролем. «Никогда не отвлекайся. Всегда оставайся сконцентрированным. Никогда не показывай слабость», — вот, что говорил ему отец. А мужчина подвел его, но больше не хотел допустить этого снова.