Любит - не любит

Райан взял аптечку и вернулся к ней. Дорис сидела на заднем сидении, а ее ноги болтались в воздухе. Она смотрела на него с беспокойством, и по какой-то причине, этот взгляд его раздражал и в тоже время казался милым. Шок, отразившийся на ее лице, когда он произнес слово «секс», позабавил его. Боже, Райан даже не помнил, когда последний раз у него был секс, да что говорить, он не помнил, когда думал о нем. Секс всегда такой беспорядочный, не только в физическом плане. Когда примешивались эмоции, все становилось еще более запутанным и безобразным, очень быстро. А мужчина в своей жизни предпочитал порядок и аккуратность. Год назад у него была короткая интрижка со случайной женщиной на конференции, но подобная связь не удовлетворила его потребностей, лишь слегка их приглушила, но с тех пор… Ничего. Он даже не скучал по сексу, был слишком занят, чтобы задумываться о чем-то столь незначительном.

— Подвиньтесь дальше и вытяните ноги на сидение, — махнул он ей.

— Что, простите? — девушка посмотрела на него и замерла, как олененок в свете фар.

— Ну, колени сами себя не продезинфицируют, — Райан опять махнул, чтобы она подвинулась. Медленно и неуверенно Дорис залезла внутрь, вытянув свои ноги. Он открыл медицинскую сумку, вытащил тюбик мази, снял крышку и выдавил лекарство на ватку. Он был готов нанести мазь на колени, но замер. Юбка Дорис задралась до ее бедер, что осталось для нее не замеченным, под таким углом мужчина мог увидеть ее симпатичные розовые трусики. Его дыхание сбилось, Райан быстро отвел глаза, но было поздно потому, что спустя столько времени из-за этого случая он думает о сексе…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Поппи

Что-то в воздухе изменилось. Происходило что-то странное и необъяснимое, и я не могла понять, что. Он смотрел на мои колени таким сфокусированным и напряженным взглядом, будто ничего другого не существовало, будто бы боялся смотреть на что-то кроме ее коленей. Его голубые глаза потемнели, может это из-за света? Мужчина сжал челюсти, и его тело напряглось. У меня же все сжалось внутри, и по телу прокатилась дрожь. Что происходит?

Я тяжело сглотнула, словно что-то застряло в горле, и посмотрела на его руки, что зависли над моей коленкой, с ваткой. И неожиданно представила картину, как он роняет ее и опускает свои руки на мои колени. Сжимает их своими большими руками, а потом ведет ими вверх по ногам к бедрам, впиваясь своими пальцами мне в кожу, поднимаясь все выше и выше, и…

Боже, я почувствовала себя извращенкой. По правде говоря, я была чертовски неудовлетворенной. У меня не было секса долгое время с тех пор, как я рассталась со своим последним парнем. И он не тот, о ком стоило бы писать. Мне не особо везло ни в любви, ни в сексе. У меня была ужасная способность привлекать абсолютных идиотов и неудачников, которые не могли похвастаться успехом в постели или в чем-либо другом. Иногда я думала, что обречена к жизни с заурядным сексом с мужчинами, которые зарабатывают меньше, чем я — и это о многом говорит.

Но его рука не сделала то, о чем я нафантазировала. Вместо этого, неожиданная боль от контакта антисептика и поврежденной кожи на моем колене заставило меня вздрогнуть.

— Ой! — я напряглась от боли, которая усилилась.

— Не двигайтесь, а то будет больнее, — строгий голос спустил меня на землю и убил любую мысль о сексе, а возбуждение исчезло, будто его и не было. Я старалась не двигаться, пока он наносил мазь на мои колени и заклеивал их большим пластырем.

— Снимите свои туфли! — его командирский тон заставил меня поежиться.

— Зачем?

— Колючки. Или вы хотите оставить их и подождать, пока у вас не разовьется гангрена?

— М-м… Вы же не собираетесь… м-м… — я с ужасом смотрела, как он достает иголку и пинцет из сумки.

— Я попробую, — сказал он, еще раз указав на туфли. — Снимите свои туфли, и мы, наконец, закончим с этим. Я бы хотел вернуться домой до восхода солнца. А Вы нет?

— Все нормально, — я подтянула свои колени к себе. — Вы не должны этого делать. Все хорошо.

Он всматривался в меня пару секунд и выглядел при этом раздраженным, а потом его лицо смягчилось.

— Вот. Держите, — он убрал иголку и пинцет в сумку и протянул ее мне. — Возможно, у вас есть кто-то, кто поможет вам с колючками? — Он задал вопрос напряженным голосом. — Возможно, Вы с кем-то живете?

— Живу с кем-то? — я взяла протянутую сумку.

— Это очень простой вопрос, мисс Грэнджер. У Вас либо есть кто-то, кто поможет вытащить колючки из ноги, либо нет.

Я кивнула и, без понятия почему, солгала. (Кажется, я много вру ему).

— Да, у меня есть дома тот, кто мне поможет.

Я взглянула на него и заметила, как его плечи слегка опустились. Я почувствовала необходимость поправить себя.

— Нет. Нету. Я ни с кем не живу. Я живу одна, — сказала я.

Он приподнял бровь.

— У Вас не очень-то получается прямо отвечать на вопросы.

— Неправда, — возразила я.

— Правда. Я спрашивал, почему я должен нанять Вас, и Вам было нечего сказать. Я спросил, чего стоите, и Вы понятия не имели. Потом я спросил есть ли тот, кто поможет, сначала Вы ответили, что есть, а теперь опровергли это.