Любить монстра

– Только за, – бормочет «счастливый отец», хотя его никто уже не слышит.

Мы довольно долго обсуждаем то, как будем снимать следующий ролик. Руководство сигаретной марки, заказавшей рекламу, хочет, чтобы их продукция была в видео с ограблением. А таких заказов пока нет. Ролики, в которых я рисую что-то из стрит-арта, или даже игра «Где я» их не устраивают. Стивен обещает найти «клиентов для ограбления», но вид у него какой-то неуверенный.

– Это не Европа. Владельцы магазинов боятся, что если появится такое видео, это будет реклама их магазина не только для потенциальных покупателей.

– Но и для потенциальных грабителей, – заканчиваю за него я. – И что ты предлагаешь?

– Может, снимите честное ограбление какой-нибудь небольшой заправки? Тут все школьники этим пробавляются… – предлагает он.

– Нет, – моментально реагирует Верена.

– Она просто стесняется, – поясняет Виктор. Он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Ты хочешь сказать, что не можешь нам обычное место съемки организовать? – спрашиваю я.

Поднимается ветер. Слышатся голоса трех чернокожих ребят, которые орут и матерятся из-за невозможности попасть в корзину. Здесь становится холодно. Ветер играет с рыжими волосами Верены. Пряди то и дело расчерчивают ее лицо тонкими косыми полосками. Выглядит красиво. Я начинаю с утроенным энтузиазмом обсуждать вопрос съемок очередного ролика. Верена смотрит на парней, гоняющих в баскетбол, и отпивает свой кофе в пластиковом стаканчике. Чисто американская картинка. Она ведь так долго стремилась вернуться сюда. Всего три часа, и она будет в Бостоне. Она молчит, и кажется, что стена, отделяющая ее от мира, снова становится железобетонной. Такой, знаете, со звукоизоляцией. При всем желании вы просто не сможете подойти к ней и дотронуться. Побоитесь, что вас убьет током.

К нам идет Ленц. Луиза призывно улыбается и смотрит на отца.

– Простите?.. – робко начинает он.

– Что еще? – раздражается Джейкобсон.

– Вы не против, если я погуляю сегодня с Луизой? – спрашивает он. Стивен поворачивается и непонимающе смотрит на Виктора.

– Не против, – говорит он.

– Я приведу ее в девять, верно? – спрашивает Ленц. Как школьник, который не знает правильного ответа. Тыкает пальцем в небо и ждет реакции.

– Да можешь вообще не приводить, – хмыкает мистер Джейкобсон.

– Вы… – Я, честно, не нахожу слов, чтобы сказать ему все, что думаю. Так не должен вести себя отец. – Приведешь ее в девять, понял? – говорю я Ленцу.

Тот кивает. Ленц успевает исчезнуть еще до того, как Стивен что-то ответит.

– Микки хотел сказать, что так нельзя с дочерью, – говорит Верена и поднимается с лавочки.

– За этот месяц я видел ее два раза. Сегодня второй. Так вот, оба раза я ее забирал из полицейского участка. Если этот Ленц ее образумит, то мне плевать, во сколько он ее приведет. Даже если он в федеральном розыске, плевать, – устало говорит Джейкобсон.

Мы садимся к нему в машину и едем до ближайшей закусочной. Он рассказывает о Луизе. Она недавно поступила в колледж. Тот же, в котором училась Верена. Стивен расстался с женой как раз в последний школьный год Луизы. Недавно мама девушки нашла себе «большого черного Дика» и улетела на Гавайи. А Луизу впервые задержали за занятие проституцией. Оказалось, она уже больше месяца не появлялась в колледже и жила черт знает где. Стивен забрал ее из участка и привез к себе, но вскоре девушка снова убежала.

– Ты не должен так к ней относиться, – говорю я. – Человек такой, каким его хотят видеть.

– Я сам разберусь со своей дочерью, – раздражается он.

– Вообще-то, он прав, – тихо говорит Верена.

Она может понять всех, когда выстраивает кадр. Все зависит от угла съемки. Сейчас это крайний правый угол в чисто американской закусочной с красными кожаными диванами и видавшей виды официанткой в потасканном переднике.

– Подождите здесь, – бросаю я и иду к официантке.

Прошу ее позвать начальство и договариваюсь о съемке. Это не так сложно. Меня здесь не узнают, поэтому просто прошу набрать в Интернете «Верена и Микки». Количество просмотров их впечатляет.

– Нас и так только на прошлой неделе грабили, – говорит женщина в переднике, – какая разница, снимают или нет?

– Сколько возьмете? – спрашивает толстый чернокожий мужчина лет шестидесяти в очень старой куртке.

– Да нисколько. Вот шесть сотен, их и возьмем из кассы, – говорю я. Увидев на столе шесть мятых стодолларовых бумажек, владелец кафе согласен на все.

– Мы снимем это, как в «Криминальном чтиве»! – говорит Верена. Голос ее буквально звенит от счастья.

– Тыковка, – хмыкает Джейкобсон. Даже не представляю, что они имеют в виду.

Из кафе мы едем в квартиру к Стивену. Заказываем пиццу и долго обсуждаем завтрашнюю съемку. Виктор докладывает о количестве просмотров. Обсуждаем комментарии и новые видео наших зрителей. Это семейный вечер в кругу близких людей. Я очень хочу так думать.

Ленц приводит Луизу в пятнадцать минут десятого. Вид у девушки недовольный.

– Все в порядке? – спрашиваю у нее я.

– Лучше некуда, – фыркает она и идет умываться.