Любить монстра

Все меняется за несколько минут. Я даже не успеваю осознать, что же все-таки произошло. Мы на набережной в районе Старого города Кельна. Близится вечер. На Рейн медленно и красиво опускается солнце. Здесь сегодня почему-то слишком много народа. Повсюду стоят возникшие из ниоткуда киоски, в которых продают крендели и газировку. Мы стоим возле одного из причалов для речных трамвайчиков. Сегодня очереди на них просто бешеные. Рядом с нами стоит девочка в фирменной футболке и раздает бенгальские огни.

– А что здесь происходит вообще? – спрашиваю я ее.

– Фестиваль огней. Фейерверки будут всю ночь, – поясняет она и протягивает мне несколько палочек. Киваю и беру штук десять сразу. Бесплатно ведь.

Шипение бенгальских огней в сочетании с удушливой жарой создает ощущение сковородки. На улицах с каждой минутой все больше полиции. Наверное, нужно уходить, но очень не хочется пропускать такое событие.

Микки зажигает очередной огонь и задумчиво смотрит, как искры освещают его руки. Поднимает палочку чуть выше и подносит к моему лицу.

– Тебе идет, – говорит он. – К глазам подходит.

Они у меня сегодня зеленые, самые простые. Все остальные линзы закончились. Обычные зеленые линзы, цвета летней травы.

Люди все прибывают на площадь. Стоять здесь уже неудобно. Очередь на причале просто гигантская. Человек на пятьдесят. А такие причалы тут через каждые двадцать метров. И везде одинаковые лодки, трамвайчики и речные кассы. Город окрашивается светом тысяч уличных фонарей, гирлянд на деревьях и обычных светильников в окнах домов. Все это сопровождается тихим шипением и треском бенгальских огней. Настоящая открытка.

– Мелочи не найдется? – спрашивает чей-то скрипучий голос. Микки оборачивается. Парочка влюбленных, решивших выйти из очереди, закрывает обзор. – Эй, я тебя знаю! Убогий Микки.

Парочка удаляется, и я могу разглядеть обладателя противного голоса. Это мужчина неопределенного возраста, с одутловатым лицом и очень плохой кожей. Все его лицо испещрено порами и дырками, какие остаются после прыщей. Они настолько глубокие, что в одну из них, возле подбородка, вполне можно было бы вложить монетку.

– …Так ты с девушкой? Питер, приятно познакомиться… – Мужчина растекается в улыбке и протягивает мне руку. Киваю и отхожу в сторону. – Никогда бы не подумал, что у такого, как ты, будет девушка. Ему, знаете, в школе еще неполноценность и склонность к агрессии поставили.

– Заткнись, – цедит сквозь зубы Микки. Он бледнеет и сжимает руки в кулаки. Хочется убежать. Под ноги падает зажженный бенгальский огонь, который уронила девочка из очереди.

– А что? О таких вещах знать нужно, – продолжает Питер. – Так что, с деньгами-то у тебя как? – спрашивает он таким тоном, будто теперь сам готов дать Микки денег. Микки лезет в карман и протягивает все смятые купюры, которые достал. Там евро пятьдесят где-то. Питер проворно забирает деньги, но, похоже, ему этого мало. Он хочет поговорить. Если честно, мне даже интересно.

– Микки – психопат, девушка, об этом даже в новостях говорили. С детства убогим был.

– Нам пора, – говорит Микки. – Погоди-ка, а про тебя тоже в новостях говорили. Верена Вибек. Только глаза другие и волосы, но у меня память на лица профессиональная, черт, ты же Верена Вибек! – С каждым новым словом он повышает тон голоса и на последних словах уже буквально орет мое имя. Все в очереди оборачиваются и начинают с интересом наблюдать за сценой. Да и мирно прогуливающиеся по набережной люди застывают.

– Заткнись! – бросает Микки и уже берет меня за локоть, как в него вцепляется Питер.

– Что ты вообще возомнил о себе, а, отродье? – шипит он. – Думаешь, жалкими копейками откупишься? Убогий Микки и Верена Вибек, – вторую часть фразы Питер выкрикивает. Микки не выдерживает и бьет его кулаком в висок. Питер тут же отлетает на несколько метров. Я не замечаю то, как вокруг меня образуется плотное кольцо из зевак. Все показывают пальцем в мою сторону и повторяют одно и то же: «Верена Вибек».

– Ущербность не лечится… – слышу я Питера. Там тоже скапливается народ. Голос Питера все дальше от меня. Микки я больше не вижу. Только женские возгласы и просьбы прекратить все это. Они тоже перестают быть слышны. Здесь очень много людей, и все они показывают на меня пальцем.

Кто-то кладет мне руку на плечо и говорит:

– Пройдемте со мной, девушка.

Вижу, как на этом небольшом пятачке набережной скапливается все больше полицейских. Пытаюсь выпутаться из рук, но мужчина крепко держит меня за плечи и буквально силком тащит к машине. Когда оборачиваюсь, мне кажется, что я вижу футболку Микки чуть в стороне от полицейских. Он орет на Питера и тянется к пистолету, который по примеру героев боевиков держит на поясе за спиной.

Дверь полицейской машины захлопывается как раз в тот момент, когда я слышу громкий хлопок. Выстрел? Спустя секунду мир взрывается тысячами таких хлопков. Фестиваль фейерверков начался.

– Он не сделал вам ничего плохого? – спрашивает полицейский и с тревогой косится на своих коллег, которые спешат к тому участку набережной.