Любить и беречь

Разрыв сокращался. Радость переполнила Кристи: сейчас он победит, и через пару минут Джеффри перестанет бить своего прекрасного резвого коня. Он заставил Дона прыгнуть через каменистое русло ручья, они выиграли еще какое-то расстояние и теперь настигали соперника, подобно льву, готовому обрушиться на бессильную добычу. Джеффри уже слышал их; он обернулся в седле, и его рот скривила странная гримаса, словно ухмыльнулся голый череп. Но Кристи не было жалко его. Он приник к шее коня, шепча ему ласковые слова, и его простой деревенский жеребец в ответ старался изо всех сил.

Голова к голове лошади вырвались на последнее открытое поле перед въездом в парк. Счастливый, опьяненный бешеной скачкой и радостью победы, Кристи рассмеялся, догнав Джеффри. Он дотянулся до него правой рукой и отсалютовал своему старшему другу, самой большой привязанности своего детства. Лицо Джеффри не насторожило его, и напрасно: тот изо всех сил резко натянул левый повод, и Дьявол, побитый и покорный, рванул влево.

Выбора не было, пути тоже. С боков путь закрывали низкие густые заросли боярышника, а впереди лежал рухнувший, расщепленный надвое молнией бук, напоминавший поперечную перекладину буквы Н, положенной набок. Чтобы спасти своего коня, Кристи направил его к самому высокому месту этого естественного барьера. Донкастер споткнулся, запутавшись в кустарнике. В следующую секунду Кристи перевернулся в воздухе и упал, приняв главный удар своим левым виском. Острая ветка пропорола ему плечо, но он этого не почувствовал, потому что лишился сознания.

Гул голосов вытащил его из черного тоннеля, полного боли и какого-то шума, наподобие жужжания пчел. Кто-то кричал на него. Он приоткрыл один глаз и увидел двоящееся обезьянье лицо Трэнтера Фокса. Рот его кривился, произнося слова типа:

– Проклятый слепой черт. Коли ты вправду окочурился, Кристи, чтоб тебя, я тебя пришибу.

Кто-то другой ощупывал его ноги, потом руки; когда же дошло до ребер, Кристи завопил и открыл второй глаз.

– Сломано, – прогрохотал Уильям Холиок, сидевший рядом с ним на корточках. – И голова разбита. Не пытайтесь встать, викарий. Ваше плечо сильно кровоточит и…

– Где мой конь? – Кристи отбросил все четыре руки, пытавшиеся его удержать. – Где Дон?

Он огляделся в панике и увидел Джеффри, стоявшего неподалеку возле своего коня. Его лицо было пепельно-серым, а в черных глазах читался страх.

– Он в порядке, с ним все хорошо, – сказал он, подходя на шаг. – Он прибежал вслед за мной. Хоррок его расседлал и смотрит за ним.

Кристи расслабился и закрыл глаза, позволив Уильяму Холиоку вновь прижать себя к твердой земле.

– Богом клянусь, Кристи, я не видел, как ты упал, – торопливо заговорил Джеффри. – Я бы остановился, если бы заметил! Я и не знал, что тебя рядом нет, пока не доскакал до конца парка. Когда я увидел, что твой конь бежит за мной один, я глазам не поверил. Уильям был здесь – мы бросились назад со всех ног.

Кристи не открывал глаз, на ощупь изучая у себя над ухом шишку величиной с яйцо. Он пытался понять, что там говорит Джеффри. Ведь все это ложь, разве не так? Как он мог не заметить его падения? Но его раскаяние так правдоподобно звучит, а сожаление выглядит таким искренним…

– Как это случилось? – спросил Холиок, прижимая свой носовой платок к пульсирующей ране на плече Кристи.

Он внимательно посмотрел на Джеффри, который принялся усердно похлопывать себя хлыстом по голенищу сапога.

– Мой конь споткнулся, – медленно ответил Кристи. – Я упал.

– Вы – упали? – В голосе Трэнтера слышалось недоверие. – Упали – вы?

– Я упал, – повторил Кристи. С Джеффри он будет разбираться потом, без свидетелей. – Я не так уж и разбился. Помогите мне встать.

Они не хотели, но он настоял. Головокружение сразу дало себя знать, но могучая рука Холиока подхватила его, когда он зашатался, и спустя несколько секунд Кристи почувствовал себя достаточно сильным, чтобы идти.

– Возьми моего коня, – предложил Джеффри, подводя вороного.

Жеребец запыхался, у него тяжело вздымались бока, из ноздрей с шумом вырывалось дыхание.

– Нет, я пешком.

– Не дури, сядь на моего…

– Я сказал, пойду пешком.

Холиок и Трэнтер тревожно переглянулись. Впалые щеки Джеффри покрылись румянцем. Он постарался, чтобы его голос звучал как можно небрежнее:

– Ну и иди своей дорогой, старый дурак. Раз я тебе не нужен, то могу ехать домой. Холиок сказал, что у меня посетители, лондонские друзья неожиданно нагрянули. Иди прямо в дом, Кристи, будь пай-мальчиком. Я скажу Энни, что ты скоро будешь. Она прирожденная сиделка и мигом приведет тебя в чувство. – Он подождал ответа, но Кристи промолчал. – Ну, ладно.

Джеффри вскочил на своего фыркающего жеребца, отсалютовал всем с деланной беззаботностью и ускакал прочь.

С Уильямом и Трэнтером в качестве костылей Кристи мог передвигаться, не прилагая уж слишком нечеловеческих усилий. Увидев, что раны его не смертельны, Трэнтер не смог удержаться от того, чтобы его не поддразнить: