Любить и беречь

«5. Мисс Софи Дин понадобятся разумные и беспристрастные советы по поводу управления рудником. Сама она не спросит (слишком горда, слишком уверена в своих силах – что для двадцатилетнего возраста естественно), но может их принять. Ее дядя старается навязать ей свою волю. Сопротивляясь этому, она иногда слишком далеко заходит в противоположном направлении. Мой совет – быть внимательнее к невысказанным просьбам о помощи».

Он перечитал, что написал раньше:

«1. Готовьтесь к неприятностям в семье Пендриксов. Заходите почаще, невзирая на нелюбезный прием. У Мартина трудный период: он согласился бросить пить, но без постоянной поддержки может оступиться.

2. Следите за миссис Ллойд. Она очень достойно перенесла потерю мужа и держится хорошо, но, боюсь, это маска, и она может впасть в уныние. Приглашайте ее посещать пенсовые чтения и т. п.

3. Мисс Уйди рада гостям, особенно теперь, когда ей так тяжело с матерью.

4. Найнуэйс будет немилосердно приставать к Вам с витражом св. Екатерины. Тактично сопротивляйтесь. „Поддержка“ паствы, о которой он говорит, состоит только из Брэйки Питта».

Было еще двадцать, может быть, тридцать пунктов, которые он мог бы добавить в список Вудворта. Письменное заявление о снятии с себя сана уже лежало на столе, запечатанное и готовое к отправке, а он все никак не мог прервать свою нелепую работу, никак не мог положить конец… Должен ли он что-нибудь сказать об Энни или Джеффри или о них обоих? Он поднял список, потом сунул его в ящик письменного стола. Задвинул его со сдержанной яростью. Все кончено. Он не имел никакого права советовать викарию или кому бы то ни было еще, что сделать для Верленов.

Кристи выглянул в окно. Монотонный стук мелкого дождя по стеклу отвечал его настроению. Энни должна была уже получить его письмо. Желание видеть ее терзало его, как острая внутренняя боль, такая же реальная, как неизлечимая рана. Теперь, когда он решил не встречаться с ней до отъезда, его стали преследовать лунатически навязчивые мечты о будущем. Вот он едет в Лондон, чтобы искать удачи как художник: это единственное занятие, в котором он как-то себя проявил, если не считать конных скачек. Он становится художником (знаменитым или нет, не имеет значения); Энни оставляет Джеффри и следует за ним в город. Они живут вместе в мансарде, бедные и безумно счастливые, или в большом доме в Мейфэре – богатые и безумно счастливые.

Это были постыдные ребяческие фантазии, недостойные его и уж тем более ее. Но, Боже, мог ли он просто забыть о ней? Что с ними будет, если они потеряют друг друга? Еще вчера он точно знал, почему нельзя предавать человека, который когда-то был его лучшим другом, почему это считается грехом, но сегодня разумное объяснение от него ускользало. Хорошо, что он скоро уезжает, сказал он себе: того и гляди слабость возьмет верх и заставит пересмотреть свои хваленые принципы. И он уговорит себя, что, оставшись, поступит правильное хотя в глубине души он понимал, что совершит акт величайшего бесчестия.

Стук лошадиных подков по булыжнику перебил его мрачные мысли. Он узнал сквозь моросящий дождь повозку доктора Гесселиуса, запряженную пони, и вздохнул, увидев, что она останавливается прямо перед домом. Доктор соскочил с сиденья и, не распрягая лошадей, побежал по дорожке к двери. Кристи вспомнил о всех тех бесчисленных случаях, когда ему с доктором Гесселиусом приходилось вместе бросаться на помощь какому-нибудь бедному прихожанину, спасая его тело и душу.

Но он вышел из игры. Души не обретут покоя, вверившись его попечению. Нужно быть дураком, чтобы просить в долг у банкрота, нужно быть сумасшедшим, чтобы просить у Кристи Моррелла духовного утешения.

Гесселиус начал барабанить в дверь. Еле волоча ноги, Кристи отпер дверь кабинета и спустился в холл. Миссис Ладд, идя с другого конца дома, обогнала его и открыла доктору. Гесселиус ворвался, разбрызгивая дождевую влагу.

– Викарий здесь? – спросил он почти без надежды, но вдруг заметил Кристи в полутемном коридоре. – Викарий, слава Богу, вы дома!

– Что случилось? – спросил Кристи, невольно встревоженный паническим состоянием доктора.

– Авария в Гелдере, обвал. Шахтеров засыпало. Не знаю сколько, но один уже мертв. Вы можете поехать со мной в повозке или…

– Я поеду верхом, – прервал его Кристи. – Так быстрее.

Они бросились в разные стороны и побежали; Гесселиус к своей повозке, Кристи в конюшню к Донкастеру.

21