Любимый повеса

— Ваша почта, мадам, — торжественно произнес он, смерив ее неодобрительным взглядом, и иронически добавил: — Наверное, мне лучше оставить весь поднос?

— Спасибо, Престон, — тихо поблагодарила она. Она еще стеснялась и побаивалась этого внушительного человека. Серре все время казалось, что его портрет должен присутствовать в семейной галерее Морганов, потому что Престон ничуть не уступал благородством черт и манер аристократам, у которых служил. Он был вполне достоен резной золотой рамы… — Да-да, можете оставить поднос.

Когда за ним закрылась дверь, ее возбуждение и нетерпение еще больше возросли. Кто были эти люди? В Греции большая семья была нормальным явлением, но в Англии такое встречалось гораздо реже. Как странно, что мама никогда не упоминала никого из этих людей…

Один за другим она распечатывала письма. В некоторых были фотографии молодых красавцев, в других — записки от образованных людей, третьи авторы едва знали грамоту. Старики вспоминали какие-то давние истории, о которых Серре было ничего неизвестно. Открыв сотню или две конвертов, Серра поняла, что среди них нет ни одного письма от ее родственников. Правда, ей не пришло в голову, что среди корреспондентов запросто могли оказаться мошенники, попрошайки и просто самозванцы, она даже не задумалась, что большинство откликов вызваны не самим текстом объявления, а адресом, который она дала, — адресом роскошного Гранжа.

После одинокого обеда в огромной столовой, Серра начала сортировать письма на те, которые, по ее наивному мнению, требовали ответа и те, которые можно было выбросить. Она сразу взялась писать, но телефон все время звонил, а на следующий день пришел новый мешок писем. Вид каменного лица дворецкого, внесшего очередной поднос, вызвал у нее головокружение, и она уже мечтала о том, когда бумажному потоку придет конец.

— Спасибо, — она старалась разговаривать с Его Величеством (как она окрестила про себя Престона) уверено. — Поставьте поднос на стол.

Снова зазвонил телефон, и она сняла трубку.

— Я занята, — добавила она, обращаясь к дворецкому.

Внимательно осмотрев ее раскрасневшееся лицо, он ответил: — Безусловно заняты, мадам, — и вышел из комнаты с дежурной улыбкой.

На четвертый день, когда принесли очередную пачку писем, Серра сложила их все в сумку, которую привезла с собой из Греции, и сама вынесла ее в мусорный бак на обочине дороги.

— Вот так! — произнесла она со вздохом облегчения. — В Англии не может быть столько Гудвинов.

Еще несколько дней письма продолжали поступать, хотя их становилось все меньше и меньше. Все они сразу отправлялись в мусорный бак, и она оживилась только тогда, когда пришли ответы на ее собственные открытки.

Один был от молодого человека, который в первом письме написал о себе очень мало, он очень заинтересовал ее, и она решила пригласить его в Гранж. Она надеялась, что Родерик Мелшем, если он сможет доказать, что он двоюродный брат племянницы ее матери, должен помочь ей найти остальных родных.

Он откликнулся сразу после того, как получил ее письмо, они договорились по телефону, когда ему приехать, и очень скоро Престон доложил, что молодой человек прибыл. С бьющимся от волнения сердцем, Серра велела дворецкому проводить гостя в гостиную, и сказала, что спустится через несколько минут.

Что думал Престон обо всем происходящем? Знали ли остальные слуги о ее обширной почте и невероятном количестве телефонных звонков? Должны были знать, — решила Серра, ведь в таком месте как Гранж невозможно сохранить никакой секрет. Ну и что, — сказала она себе, — это не их дело!

Молодой человек был достаточно аккуратно одет, но Серра сразу почувствовала, что ему неуютно. У него был странно красный подбородок, и она удивлялась этому обстоятельству, пока он не объяснил, что недавно сбрил бороду. Голос у него оказался спокойным и вежливым, а улыбка — обаятельной. Он протянул руку, и Серра пожала ее.

— Пожалуйста, садитесь, — предложила она, указывая гостю на стул. — Вы действительно мой родственник?

— Я в этом совершенно уверен, — произнес он. Взгляд гостя обежал комнату, не упустив ни одной детали, а потом вернулся к Серре, задержавшись несколько секунд на среднем пальце ее левой руки. Потом он начал расспрашивать девушку о ее матери, она отвечала, и только после этого он сообщил кое-что о себе. Детали прекрасно совпадали с тем, что с такой наивной готовностью поведала сама Серра, и она вскоре поверила, что дала объявление не впустую. Гость казался обаятельным, и хотя у нее еще оставались какие-то опасения, она отбросила их, уверив себя, что это следствие странности самой ситуации.