Любимый по судьбе (СИ)

- А он кто?! – возмутилась она.

- Тот, кого я люблю, – проговорил я, опуская взгляд. – Или любил… – мама замолчала, слушая меня. Неужели?? – Ты не задалась вопросом, что я просто мог полюбить его? Он спас меня… Он был сильным тогда, когда я был на грани истерики… Ты понимаешь, что если бы не он, то я бы умер в том лесу? – я поднял на нее влажные глаза. – Он был рядом, помогал мне, спасал и веселил, заставляя забыть, что мы совсем одни. Что не факт, что нас спасут, что умерли люди!!! – воскликнул я. – Я полюбил его мам, – всхлипнул я. – Я не хотел этого, я понимал, что это не правильно, я знал, что он мой брат! Я бежал от этого… Как ты думаешь, сколько? – она молчала, только слезы катились по ее щекам. – Почему я не жаловался на него? Почему не отвечал тем же? Почему не просился в другую школу, подальше от него?? Я уже тогда любил его, понимаешь?! Наверное с самого первого дня… Когда увидел этого потерянного и одинокого ребенка, которого все бросили! 12 лет, мама! – закричал я, сжимая кулаки. – 12 лет я молчал, терпел, сдерживал себя, потому что знал, что вы не примете меня такого, что еще больше возненавидите Ромку! Но там… – я покачал головой. – Мы остались совсем одни.

- Петь… – мама заторможено отвела взгляд, раздумывая над моими словами. – Я не знала… Родной… Так нельзя… Это кровосмешение!

- Правила… – фыркнул я. – Я люблю его! Разве не ты учила меня, что любовь создана не по правилам?!

- Но я не это же имела в виду! – воскликнул она.

- А разве могут быть еще и варианты? – усмехнулся я. – Ты понимаешь, что я жил лишь им? – мама в ужасе посмотрела на меня. – Нет, – усмехнулся я. – Я не собираюсь убивать себя… Но разве это жизнь? То, как я сейчас живу… Разве я живу, мама?! – заорал я.

- Это пройдет, – уверенно проговорила она. – Это в тебе сейчас говорит обида. Помнишь, как в детстве, когда ты шалил, я забирала твою любимую игрушку…

- Ромка не игрушка, – прорычал я так, что она даже вздрогнула. – И я сейчас не пытаюсь разжалобить тебя, чтобы ты вернула мне ее! Я пытаюсь донести до тебя, рассказать как мне плохо и больно! Внутри дыра без него, понимаешь?! И через нее постоянно что-то проходит, увеличивая ее: воспоминания, вещи, напоминающие его!

- Я убрала все его вещи, – хмуро буркнула она.

- Я знаю, – усмехнулся я, но получилось как-то ядовито. – Но мою память? Тоже сотрешь?? А его друзей? Просто знакомых, которых он знает?! Передача по телевизору о боксе начнется?! Что сделаешь, выключишь?! – она молчала. – Говоришь вот «забудь». А ты знаешь, как сложно забыть?! – взвился я. – И я ведь прекрасно понимаю, что никогда его не забуду! Возможно, отойду, охладею, но не забуду! Вот ты бы смогла забыть отца?! – мама закусила губу. – Мы только делаем вид, что забываем… – прошептал я, снова отгораживаясь от нее наушниками. – Просто притворяемся…

Мама больше не стала меня трогать. Мы приехали домой, и я снова заперся у себя.

Я так устал… Плакать, думать, вспоминать… Это тоже очень страшно. Когда хочется плакать – но уже нечем. Хочется сказать – но нечего, некому или понимаешь, что тебя не поймут. Хочется уйти – но некуда. Можно и остаться – но незачем. Очень страшно.

Я встал с кровати и сел за комп. Снова полистал наши фотки, понимая, что делаю сам себе еще больнее. Закрыл их. Зашел в «вконтакт» и открыл Ромкину страничку. Надо же… Мы вместе на фотке. Нас сфотали в школе, я висел на Ромкиной спине, он что-то орал в этот момент, но смотрел в камеру, а я замахнулся, будто собирался его ударить. Я рассмеялся, а потом глаза снова увлажнились. В статусе: влюблен.

Полистав ленту его новостей, я вдруг замер и вернулся на начало. Да! Так и есть! Он в онлайне!!! Боже… Ромка…

Я тут же нажал на значок сообщений.

«Ты тут?».

Ответом мне было молчание, хоть сообщение и прочли.

«Ром, ответь, пожалуйста! Я умираю, задыхаюсь! Прошу…».

Но снова только холодное молчание и игнор. Достал телефон, позвонил ему: «Абонент вне зоны доступа сети, попробуйте…», и я сбросил. Что же это? Он в сети, но телефон не доступен…

Черт, неужели у меня развивается синдром Хатико: ждать того, кто никогда не вернется?!

Мама позвала к ужину. Я спустился вниз, взял свою порцию и вышел из кухни, провожаемый виноватым и грустным взглядом (мама), и недовольным и злым (отец). В тарелке я только поковырялся, есть совсем не хотелось.

- Ты ничего не съел, – укорила меня мама, когда зашла, чтобы забрать посуду.

Я промолчал. Она сама видит, все знает.

И этой ночью я снова плакал, потому что ничего не значу для самого дорогого и любимого человека на всей земле.

Утром снова около школы, когда меня подвез отец, я снова встретил Кума.

- Ты как? – снова спросил он.

- Да никак, – бросил я, снова даже не притормаживая около него. – У меня синдром овоща: ни чувств, ни эмоций, ни желаний.

Больше Кум ко мне не подходил. День снова прошел мимо меня.