Любимое блюдо

Я не хотела реагировать, но своим большим пальцем он поглаживал мой сосок сквозь слои одежды так нежно и соблазнительно, что я сама не поняла, как потянулась за очередной лаской. И хотя единственное, о чем я мечтала ― это отодвинуться, я четко осознавала, что если сделаю это, то он уйдет, и заберет с собой еду. На этот раз мои мольбы не смогут вернуть его.

Все повторялось снова и снова. Ложка супа, а потом прикосновение, и так до тех пор, пока не опустела тарелка. Он хотел убедиться, что я четко понимала правила ― ни что не будет доставаться мне за просто так. Мне придется платить буквально за все.

Я продолжала прокручивать в голове день похищения. Что если бы я сделала что-то иначе? Что если бы я так и не вышла из-за стола? Если бы к концу дня мне не понадобилось бы подкрасить губы? Неужели катализатором для моего похищения стал оттенок помады для женщин от Сасси Виксен, который я использовала?

Я знала, что даже обдумывать такой вариант было сумасшествием. Рано или поздно он бы все равно похитил меня, если был решительно на это настроен. Тот самый момент не был решающим. Я могла повести себя неосторожно и после и заплатила бы за это.

Мы прошли испытание миской супа, а затем возникла неловкость. Казалось, будто мой похититель лишь планировал это и не знал, каким должен быть его следующий шаг. Возможно, он ждал действий от меня.

Ладно.

― Пожалуйста, скажи мне, зачем ты это делаешь.

Теперь мой голос звучал увереннее. Возможно, наш тандем ― похититель/жертва, уже устоялся. Он не казался кем-то, кто мог бы неожиданно наброситься. Наоборот, он был похож на того, кто будет ждать целую вечность, лишь бы получить желаемое.

Ответа не последовало.

Он прижал пальцы к моим губам, мягко заставив меня замолчать. Похититель не собирался отвечать на вопрос, а у меня не было сил, чтобы заставить его это сделать. Он опустился на пол рядом со мной, и я почувствовала, как нож начал разрезать веревку, которой мои ноги были привязаны к стулу.

У меня было желание пнуть его в лицо, но я не стала этого делать. Если бы я ударила его, то перевела бы ситуацию в стадию реального физического насилия, и он, без сомнения, дал бы мне сдачи. Этот мужчина не был кем-то вроде совестливого джентльмена. Прежде чем я твердо решила не пинать его, шанс был упущен, а он переместился ко мне за спину.

Похититель перерезал веревки на моих запястьях. Я и не догадывалась, как сильно они впивались в кожу, но ощутила жжение сейчас, когда рук коснулся воздух. Мой захватчик вернулся, чтобы встать передо мной, чинно разместив мои же руки у меня на коленях, как будто я была марионеткой. Я едва могла сделать вдох.

У меня имелась сильная и устойчивая фобия к ножам. Честно говоря, я знала не многих людей, которые не боятся ножей. Для большинства нож страшнее, чем пушка. Если кто-то захочет убить тебя из пистолета, то это будет быстро и безболезненно. Ножи не могут предложить такой ​​роскоши. Они более интимные и острые, каким пистолет даже не может надеяться стать.

Несмотря на то, что мои руки и ноги оказались свободны, я по-прежнему не сопротивлялась. У него был нож, а у меня завязаны глаза. Не нужно быть математиком, чтобы подсчитать шансы на победу. Прежде чем я успела добраться до повязки, чтобы снять ее, руки похитителя обхватили мои запястья, и начали растирать их так, будто его действительно беспокоило то, что он причинил мне боль.

Но я знала, что это не так. Любой, кто накачивает тебя наркотиками, похищает и закрывает в подвале, не будет заботиться о том, причинил ли он тебе боль. Возможно, что это просто не было его основным намерением. Одним резким движением похититель сорвал с моих глаз повязку.

Хотя снятие темной ткани не было приятным, но она действовала как своеобразный фильтр безопасности. Теперь же нас ничего не разделяло. Я заглянула в самые холодные, самые черные глаза, которые когда-либо видела; бездонные бассейны, в которых не было ничего человеческого. В нем притаилось нечто такое, что отличало его от любого другого мужчины, с которым я когда-либо общалась прежде.

Я думала, что мой похититель тут же приступит к словесным угрозам, когда тайна того, кем он является, будет раскрыта, но мужчина этого не сделал. Он просто впился в меня взглядом. И все потому, что я была его научным проектом.

В иной ситуации я бы сочла этого мужчину привлекательным. Он был мускулистым, с твердой челюстью и отличными волосами, на теле которого не было ни грамма жира. Я ощущала себя словно жертва Теда Банди (прим. пер.: Теодор Банди ― американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 1970-е годы), которая до определенного момента, не могла поверить, что он собирается обидеть ее, будучи при этом таким красивым. Невероятный шок от того, что кто-то настолько привлекательный, может оказаться хищником.