Любимая учительница

Я, обмирая от ужаса, показательно расслабилась, принимая вид покорный и забитый, потому что больно до жути, кажется, совсем без волос останусь, и страшно, и надо как-то выбираться, а первым делом усыпить бдительность, прикинуться жертвой…

И не думать, что будет дальше, не пугаться еще сильнее, а решать по обстоятельствам.

Я могу ударить его шпилькой по стопе, я могу воткнуть ему вилку в глаз, или нож, да даже салфетницей приложить могу, они тут тяжелые, или кальяном! Главное, чтоб отпустил, чтоб не зверел еще сильнее, позволил действовать…

Меня выволокли с танцпола и… Тут же отпустили!

Я изумленно повертела головой, привыкая опять к полутьме после ярких мигающих ламп, и подыскивая пути отступления.

Поэтому не сразу поняла, что с моим обидчиком происходит что-то не то. Похоже, даже на такого крупного зверя нашелся хищник посерьезней. Потому что, когда глаза привыкли в смене освещения, я увидела, как мужик валяется на полу, а сверху на нем сидит… Глеб Шатров! И ритмично долбит его затылком об пол!

Я взвизгнула, подбежала к дерущимся, вернее, к добивающему и его жертве, и попыталась оттащить Глеба прочь.

— Глеб, прекрати! Немедленно! Он уже без сознания, Глеб!

Не знаю, что нашло на меня в этот момент, но почему-то представилось ярко и пугающе, что Глеб может убить этого мужчину, и тогда… Господи, тогда все! Ни счастливого будущего, ни спортивной карьеры!

Нельзя такое допустить! Нельзя!

Я хватала Глеба за руки, кричала, даже била его по шее и спине, чтоб прекратил.

И добилась в итоге своего! Он перевел мутный, горящий дикой яростью схватки взгляд на меня, встал, подхватил меня на руки, испачкав кровью белое платье, и понес сквозь беснующуюуся толпу к выходу.

Я не сопротивлялась, словно в трансе успокаивающе проводя пальцами по ожесточившися чертам лица, удивляясь, до чего не похож в этот момент он был на всем привычного Глеба-весельчака и рубаху-парня, и как опасно он выглядел, и не задаваясь вопросом, почему меня это не пугает. Нисколько не пугает.

Он нес меня, легко и быстро, толпа расступалась перед ним, на сцене по-прежнему творился форменный кошмар, а я ощущала себя в этот момент принцессой, которую рыцарь спас из лап дракона и выносит из горящего замка. Его руки, крепкие, разбитые лапы дзюдоиста, дарили уверенность и защиту. Он словно в один миг закрыл собой от всего враждебного мира.

Мне никогда ранее не было так спокойно и хорошо.

Глава 14

На улице я немного пришла в себя, глотнув холодного воздуха и сбросив дурман этого ужасного места. Глеб остановился, аккуратно поставил меня на ноги, провел ладонями по телу, так и оставив их на талии. Я посмотрела на красные пятна на платье, затем в его жадные глаза, все еще затуманенные то ли недавней дракой, то ли общим настроением ночного клуба с его развратом.

Выдохнула, помотала головой. Отступила, высвобождаясь.

— Спасибо вам…

Ну а что я могла еще сказать? Только поблагодарить, что вытащил меня из этого ада, спас.

— Ты… Ты какого хера… Ты чего здесь забыла, Татьяна Викторовна?

Прохрипел он, делая шаг вперед, словно опять хотел сграбастать в свои лапы.

— Я… Я просто… — растерялась я, отступая на тот же шаг, — День учителя…

Он секунду смотрел на меня, осмысливая сказанное, а потом рассмеялся, громко и хрипло:

— Нормально у нас учителя профессиональный праздник отмечают! В "Голодной утке"!

— В чем? — не поняла я.

— Ты не в курсе что ли? Куда пришла, не в курсе?

— Нет… Меня коллега привела…

— А твой мужик?

— Он уехал на неделю…

— А ты, значит, сразу в отрыв, — прищурился он, опять делая шаг ко мне.

Я синхронно с ним отшагнула и уперлась в преграду. Твердую, живую и огромную.

И, даже не оборачиваясь, по одному только терпому дурманящему аромату, поняла, что сзади стоит Давид Дзагоев.

Моя способность притягивать неприятности сработала на всю катушку.

Тяжелые ладони легли на плечи, ощутимо придавливая к асфальту.

Да уж, мои студенты не церемонились. И никаких дистанций не собирались соблюдать.

— Какого… Она здесь делает?

Раздалось над головой низкое страшное рычание, пальцы сжались сильнее.

— Да прикинь, День учителя отмечает! — улыбнулся Глеб. Практически весело. Так, что в дрожь бросило.

— Весело, че, — согласился Давид, ладони дернулись, притягивая меня спиной к крепкой груди. Я опять не удержалась, проклиная высокие каблуки и слегка заваливаясь назад. Хорошо, что падать было некуда. Уперлась затылком в твердые мышцы, непроизвольно вдохнула пряный, с восточными нотками, аромат, задергалась, как птичка в силках, на инстинктах пытаясь вырваться и обрести самостоятельность.

— Вот и я говорю, хорошее место. Она уже и мужика там себе нашла. Хорошего такого, ласкового. — Глеб, продолжая скалиться, весело подмигнул мне.

Я вспыхнула еще больше, рассердилась, опять дернулась, безрезультатно, само собой, и открыла рот, чтоб выразить свое недовольство.

Но большая ладонь внезапно сползла с моего плеча и легла на шею. Я замерла. Сглотнула, почувствовав мгновенный укол страха. И возбуждения, прострелившего от шеи до паха.

Мамочки… Вот они, мои сны дурацкие! Вот он, мой организм-предатель!