Любимая для эльфа 2

Услышав про Церемонию, Тамико, как подкошенная, упала в свое любимое кресло и закурила бы, если анамаорэ практиковали бы этот ритуал.

Лукас сильно встревожился, одновременно ликуя где-то глубоко внутри себя: «Тами любит! Любит! Любит!»

Но он уже мог взять только другую в жены, и реакция Тамико лишь согрела темные пласты его души, вызывая больше дикого беспокойства — на Тамико лица не было!

Рухнув на колени, Лукас обнял Тамико, пытаясь оживить ее своим теплом.

Наконец, Тамико медленно заговорила:

— Лу, я вас поздравляю. И на самом деле я очень счастлива за тебя и Эс. Но я хренова эгоистка и сейчас хочу только плакать. И завтра, наверное, тоже. А потом приду поздравлять тебя от души. Ты меня извинишь?

Лукас не мог надышаться на нее, такую искреннюю и естественную.

— Конечно! Отдыхай, сколько захочешь.

Лукас крепко пожал ее маленькие загорелые ладони, и Тамико телепортировалась к себе домой, по пути взывая к Магнусу, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы.

Магнус отменил все запланированное и последующие сутки, даже чуть больше, провел с расклеившейся женой, желавшей лишь реветь и напиваться. Пить, хмелеть и плакать.

Обсуждать было фактически нечего, поэтому в перерывах между приступами горя они просто любили друг друга, находя во взглядах друг друга смыслы бытия и поддержку.

* * *

Глядя на двух своих подопечных, Лукас замечал, что они в самом деле немного похожи на родственниц: обе с теплого оттенка волосами, большеглазые, круглолицые, пухлогубые, светлокожие.

Эстелла казалась старшей сестрой Марины, поскольку родилась анамаорэ, но в будущем они сошли бы за мать и дочь даже без трансформации, и такие важные мелочи чрезвычайно импонировали Лукасу.

Эстелла пыталась научиться играть в теннис на крытом корте, и это удавалось бы ей намного лучше, если бы не проказы Лу.

Его словно раззадоривало присутствие Марины, и Лукас соблазнял невесту непристойными телепатическими предложениями, а та отсмеивалась, стараясь делать это незаметно для чувствительной Марины.

Эс удалось найти ключик к ее страдающей душе: плотное кольцо внимания и постоянные комплименты. Быть может, Лукас ревновал, что они сошлись?

Он перешел на недостойные приемы, которые практиковал сравнительно редко: анамаорэ воплощались в телах и обожали наслаждаться тактильными ощущениями, но, по правде говоря, ничто не мешало им совершать бесконтактное воздействие. Лукас мог довести до оргазма любую женщину, внешне не приближаясь и даже не прикасаясь к ней.

Сейчас Эстелла ощущала прелесть такого секса на себе, ужасно смущаясь и пытаясь выдать возбуждение за азарт от игры.

Выругалась беззлобно:

— Лу, вернемся домой, я тебя проучу! Подумай о Марине.

Лукас беззастенчиво ответил:

— А мне хочется тут.

Эс честно держалась, ощущая, как вынужденное воздержание распаляет ее.

Марина по счастью ничего не замечала.

Глава 262. Вечеринки и последствия

Отдышавшись и свыкнувшись с шокирующей новостью, Юми попросила Роберта покормить ее чем-нибудь легким. Возвращаться и готовить в квартире Кацуо, словно абсолютно ничего не произошло, Юми больше не могла.

От предложения пожить у Роберта с Колетт Юми вежливо отказалась, благо Наоко или Нанами всегда могли ее приютить. А затем Юми предстояло оформление своей комнаты в «общежитии» заново, к счастью, там не поселился никто новый, перевоз туда вещей и прочие бытовые хлопоты, простые и ясные.

Бедная Нанами! Случившееся с Юми наверняка окончательно разобьет ее веру в любовь и верность, но такой оказалась правда жизни. Суровой будничной жизни, где чья-то грудь большего размера имеет весомое значение.

И Юми, медитативно раскачиваясь с тарелкой теплой еды в руках, повторяла:

— Все было хорошо. Реально хорошо. Почему? Почему? Почему так?

Роберт, не чувствуя в себе таланта психолога, озвучил свое видение ситуации:

— Не, Юми, совсем хорошо точно не было. Просто мы тебе недоговаривали. Каюсь… И Оливер тоже… А Кацуо просто уебок!

Обычно Роберт не выражался при ней, но сейчас Юми не поморщилась.

— Почему это все время происходит со мной? А знаешь, Роб, чего мне хочется?

Роберт вопросительно изогнул бровь и услышал:

— Хочется напиться, снять кого-нибудь, трахнуть его и бросить!

Роберт присвистнул.

— Ого!

Юми оправдалась:

— Да почему все время брошенная я?! Я?! Что, нельзя мне?! — тарелка рисковала выпасть из ее ладошек.

Как ни странно, Роберт не мог порицать несчастную. Вдруг такой ультрарадикальный способ в самом деле вернет Юми уверенность в себе?

Роберт посоветовал:

— Ты только не пей, а? Месть хороша холодной. И тебе же бросать, уходить откуда-то, а напьешься и только влипнешь…

Юми расчувствовалась:

— Спасибо! Ты настоящий друг! Но на трезвую голову… Боюсь, тогда я вообще ничего не смогу…

Роберт рассудил просто:

— Ну и нафиг тогда.

Но Юми была настроена решительно.

— Да что в самом деле! Не получится, хоть потанцую! Мне так плоооохо…

Она снова разрыдалась, позабыв о еде.