Любимая девочка Севера

– Только внешне. Поедешь? – Гордей садится на байк. – Эля, очень неплохо для первого раза. Будем отрабатывать дальше. Платон, садись уже, прокатимся, пока ребята выдыхают.

– Я с ней хочу. Можно?

– Нельзя! Три секунды на раздумье. Ну?

– Хрен с тобой, поехали. Зануда! Не даешь мне девочку впечатлить, – подмигивает мне, надевая шлем.

– Вот на трассе и впечатли. Пока она справляется с ней гораздо лучше тебя, – поддевает его брат.

Платон нервно срывает свой байк с места и на старте обгоняет Гордея, но ситуация быстро меняется и на финиш старший Калужский приходит первым. У Платона горят глаза после заезда. Красивый он, когда не строит из себя сволочь. Волосы растрепались, и влажная челка упала на лоб, попадает теперь кончиками в его наглые глаза. Сдувает ее, улыбается.

– Прокатись со мной, – просит.

– Нет. У меня команда.

Мы снова встаем на стартовую точку. Гоняем до полной темноты отрабатывая свои ошибки.

¬ – Ааа, – падаю на скамейку возле вагончика. – ноги дрожат.

– Ничего, это быстро пройдет, – рядом садится парень, с которым мы ездили. Дамир. – Гордей не щадит на тренировках, зато мы даем хороший результат на соревнованиях. Так что оно точно того стоит.

– Да я не жалуюсь, – упираюсь затылком в металлическое покрытие. – Наоборот хорошо. Такое приятное опустошение после тяжелого дня.

– Это тоже есть. Я сюда не ради побед когда-то пришел. Тоже ради удовольствия. А иначе какой в этом смысл?

– Никакого…

Замолкаем и просто смотрим в небо. В вагончике на повышенных тонах разговаривают братья Калужские. Не прислушиваюсь. Я решила держать нейтралитет и с Артемом, и с Платоном. Совсем не общаться мы не можем, потому что учимся в одном классе, да и Платон действительно мне здорово помог. Но и быть игрушкой для них я тоже не собираюсь. Противостояние между Севером и Калужским слишком очевидно.

– Эль, время десятый час уже. Давай я тебя до дома докину, – предлагает Платон, появившийся на металлических ступеньках. – И у тебя там мобильник разрывается. Ты бы взяла что ли.

– Ой! – подпрыгиваю со скамейки и бегу внутрь. На экране висит несколько уведомлений о пропущенных вызовах от Маргариты Антиповны. Перезваниваю.

– Этель, это очень долго! Я когда тебя отпускала, думала, что ты дома будешь не позже девяти. Девочка моя, ну нельзя же так. Это попросту опасно, разгуливать по ночам в одиночестве. Где ты сейчас?

– Буду минут через тридцать.

– Хорошо. Сейчас не буду ничего говорить. Вернешься, мы с тобой еще раз все обсудим.

– Как нехорошо обманывать бабушку, – усмехается Платон. – Поехали. Иначе за тридцать минут ты точно не успеешь.

– Я же сказала, что не поеду с тобой.

– Я отвезу, – из вагончика выходит Гордей. – А ты берешь такси и валишь домой, – обращается к брату. – Отец опять звонил, – Платон тут же меняется в лице. Его челюсти сжимаются, ноги будто врастают в землю. – Тебе скоро восемнадцать, потерпи…

– Не при ней, – одергивает его Калужский. – Ладно, погнал я. Увидимся, Эль.

Гордей останавливается прямо у ворот. Меня встречает охранник, провожает через двор до дома. Вхожу. В гостиной перед большой плазмой сидит Артем погружая меня в воспоминание о нашей первой встрече.

В помещении отчетливо чувствую, как от меня пахнет мотоциклом. Сводный поворачивает ко мне голову. Не здороваясь, пробегаю мимо него.

– Эля, стой, – кричит мне. – Ну стой же!

– Даше привет, – обиженно бросаю с лестницы и ухожу к себе. Надо привести себя в порядок, чтобы запах бензина и выхлопа не вызывал вопросов у Маргариты Антиповны.

Забираю из шкафа домашнюю одежду, полотенце. Иду в душ. Тело приятно расслабляется после сумасшедшего дня. На губах играет улыбка с горьковатым привкусом выходки Севера.

Хорошо прополаскиваю волосы, выключаю воду. С вешалки, расположенной прямо у кабинки, снимаю полотенце, заворачиваюсь в него, отодвигаю шторку…

– Блин! Что ты здесь делаешь? – отшатываюсь от Артема, прислонившегося к стене у раковины. – Вышел отсюда немедленно! Ты совсем обалдел?

Тема молча отлипает от стены, перемещается вплотную к кабинке, спокойно дотягивается рукой до полотенца и тянет меня вместе с ним на себя. Перехватывает одной рукой за талию.

– Я сейчас буду кричать, – предупреждаю его.

– А чего не кричишь? – ведет пальцами по скуле, прикасается к нижней губе. – Я не все сказал тебе вчера, нам помешали.

«Нейтралитет» – напоминаю себе. – «Я хотела нейтралитет!»

– Пусти! – резко отшатываюсь в последний момент.

– Нет. Пока мы не поговорим, я никуда отсюда не пойду. И ты тоже.

– Артем, – снова поправляю сползающее полотенце. – С Дашей говори. Оставь меня в покое, пожалуйста.

– У меня ничего нет с Дашей.

– Я видела сегодня…

– Правда? – дергает бровью. – И что же ты видела? То, что она устроила показательное выступление, тупо сыграв на том, что я стою на одной ноге? Нет у меня с ней ничего. Нет! И уже не будет. Все ее выпады сейчас – это просто агония на фоне нашего расставания. А вот ты, – коварно улыбается он. – Всю прошлую ночь не отпускала меня от себя. И я хочу продлить это и превратить в нечто большее между нами.