Любимая бывшая жена

Но оказалось, что Рената требует вывести из комнаты Габи.

— Забавно, — проговорил незнакомец по-английски с сильным акцентом. — Ты послала ее за мной, как Мату Хари, а теперь хочешь избавиться от нее?

— Зачем она мне? — спросила Рената. — Она — обычная шлюха.

Эмили ахнула, а Габи вздрогнула, как от удара. Что бы здесь ни происходило, Габи не нужно было это видеть или слышать. Посмотрев на Хавьера, который понимающе кивнул, она увела Габи в коридор, вниз по ступенькам и в машину, не отпуская молодую женщину из своих объятий.

— Это неправда, — твердо произнесла Эмили, успокаивая ее. — Твоя мать не права.

Хавьера трясло от ярости, которая казалась всепоглощающей.

— Я слышал, семья Касас ведет дела по-другому, — произнес незнакомец, с отвращением качая головой. — Это неприемлемо. И ужасно.

— Кто ты? — спросил Хавьер.

Мужчина ростом с него самого взглянул на Ренату и снова на Хавьера:

— Ты не знаешь?

— Если бы знал, не спрашивал! — прорычал Хавьер.

— Дамочка, вы свихнулись, — сказал незнакомец, обращая внимание на Ренату. — Мои адвокаты тщательно все изучат, а потом… — он посмотрел на Хавьера: — Она пыталась продать мне акции твоей компании.

— «Касас текстайл»?

— Нет. Я имею в виду твою компанию. Она месяцами заключала сделки от твоего имени. Мне уже принадлежит пятьдесят процентов «Касас текстайл».

У Хавьера зазвенело в ушах. Незнакомец с отвращением покачал головой и протянул Хавьеру свою визитку.

— Я буду на связи. Похоже, вам есть о чем поговорить.

Мужчина ушел.

Не глядя на визитку, Хавьер сунул ее в карман и повернулся к Ренате.

Она пыталась смотреть на него с вызовом. По ее мнению, она не сделала ничего плохого. В конце концов, она всегда вела себя так, будто все, что принадлежало Хавьеру, принадлежало и ей. Он покачал головой. Она действительно сошла с ума.

— Не смотри на меня так. Я твоя мать.

— Ты вспоминаешь об этом только тогда, когда тебе нужны мои деньги. Что ты натворила?

Она пожала плечами и прикоснулась пальцем к уголку губы, словно проверяя помаду.

— Как ты могла так разговаривать с Габи? — спросил он, не сдерживая ярость.

— Это правда. Она…

— Мне наплевать, что, по-твоему, она сделала!

Взгляд Ренаты стал ледяным.

— Как ты смеешь?…

— Я? — Он расхохотался, а потом изо всех сил постарался выровнять дыхание. — Если этот человек выдвинет требования, я не буду стоять у него на пути. Если найдутся другие «инвесторы», я их тоже поддержу. Что касается Габи, то ты больше никогда ее не увидишь. И если ты попытаешься связаться со мной или с кем-то из моего круга, я вызову полицию.

Рената визгливо рассмеялась:

— Не драматизируй, Хави!

— Я серьезно. Обратись к врачу, Рената.

Хавьер повернулся спиной к матери и прошел по особняку, который никогда не был ему счастливым домом, спустился по лестнице и взял сумку Габи с ее телефоном и кошельком. Он сел в машину, где Эмили обнимала его рыдающую сестру, и Эстебан повез их в аэропорт.

В тишине слезы Габи разрывали его сердце, и никакое сочувствие Эмили не могло облегчить боль. Он позволил Ренате жестоко обращаться как с бизнесом, так и со своей сводной сестрой. Упершись локтем в дверцу машины и сжав кулак, Хавьер почти не двигался, пока они не добрались до взлетно-посадочной полосы. Он открыл дверцу прежде, чем Эстебан успел до нее добраться, и помог Эмили и Габи выбраться из машины и сесть в частный самолет.

Он приказал пилоту вернуться на аэродром недалеко от Фрихилианы и вошел в кабину, где Эмили укрывала Габи одеялом. Она поднесла палец к губам, показывая, что Габи наконец-то уснула.

Он смотрел на маленькую фигуру своей сводной сестры, удивляясь, как мог бросить ее на произвол судьбы. Он так старался добиться успеха в бизнесе, что забыл и о жене, и о сестре.

Когда они вернулись домой и Габи расположилась в гостевой комнате, в голове Хавьера созрело решение. Он тихонько вывел Эмили во внутренний дворик, взял два бокала и бутылку ее любимого белого вина.

— Прости, королева моя, — прошептал он, понизив голос, и взял ее за руку. — Я знаю, как ты хотела в Стамбул.

Эмили улыбнулась, успокаивая его тревогу.

— Все нормально. Ты был нужен Габи. А твоей матери требуется помощь специалиста, — мягко сказала она.

Хавьер кивнул, радуясь тому, что она с ним согласна.

Он откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и вгляделся в звезды над головой. Потом он наклонился вперед и уперся локтями в бедра.

— Я так рад, что ты понимаешь. Очевидно, это потребует времени, но нам лучше переехать в Мадрид. Я попрошу своих адвокатов все уладить, — продолжал он, размышляя о делах. — И ты поможешь Габи, потому что ей действительно понадобится поддержка. Я очень рад, что ты здесь, — сказал он, не замечая, какое впечатление произвели его слова на Эмили. — Знаю, мы расставались, и я совершал ошибки, но я люблю тебя. Ты со мной, здесь, в Испании. Именно это мне сейчас нужно. Я знаю, будет нелегко, но это лучший способ…

Он умолк, когда Эмили высвободила руку из его пальцев, и наконец заметил, что она смотрит на него в замешательстве.

— О чем ты говоришь? — спросила она.

— Мы переезжаем в Мадрид. Где, по-твоему, мы будем жить?