Любящие сестры

– Да, конечно! – ответила Лорел, стараясь скрыть волнение в голосе. – Сколько времени ехать на метро до вашего района? Ведь это в Бруклине, да? Час, наверно? Вы будете дома?

– А где ж еще? Я на девятом месяце, Лорел Дэвис. Один Господь знает, почему этот младенец не торопится на свет Божий. Помолись за меня, детка, чтобы мне не пришлось ждать лишних три недели, как было с предыдущим.

Хотя Лорел и в глаза еще не видела этой женщины, но уже почувствовала к ней расположение. Она узнала адрес и дорогу, повесила трубку и поспешила к сестре.

– Почему ты так долго?

– По-моему, я нашла квартиру!

Стараясь не слишком заноситься, Лорел рассказала о своем телефонном разговоре. Дул холодный ветер, но ей было жарко от волнения.

Энни крепко обняла ее:

– Лори! Это же колоссально! Ой, только бы не сглазить!

Лорел еще ни разу не была так горда. Разве это не доказательство того, что она вполне взрослая и на нее можно положиться? Теперь она не сомневалась, что все будет отлично.

Сестры вышли из метро на станции «Авеню Джей». Они прошли не более, чем два квартала, и Лорел стало казаться, что они в какой-то неведомой стране. Словно Дороти и Тотошка, занесенные ураганом в волшебную страну.

Сначала она разинула рот от удивления на кучку мальчишек ее возраста и постарше, сгрудившихся под рыночным навесом и переговаривающихся на каком-то иностранном языке. Все они были в черных шляпах и больших не по росту черных костюмах с кисточками на поясе. По обеим сторонам головы каждого мальчика свисало по длинному локону.

Затем мимо прошла темнокожая дама, обернутая в яркое небесно-голубого цвета полотнище, напоминающее простыню. На оба запястья были нанизаны чуть ли не до самых локтей серебряные браслеты, а середину лба украшало красное пятнышко. Она вела за руку маленькую девочку с крысиным хвостиком на затылке, в розовой плиссированной юбочке и лакированных туфельках. Лорел так увлеклась осмотром, что чуть не врезалась в ряды чернокожих дошкольников под предводительством упитанной леди, которая то и дело покрикивала:

– Эй, Рафэс! Да-да, я к тебе обращаюсь. Твоя задница опять выбилась из строя! Смотри, как бы я по ней не нашлепала.

В своих почти новых джинсах «Левис» и в старенькой розовой кофточке, на которой Энни когда-то вышила розовый букетик цветов, с длинными белокурыми волосами, завязанными в конский хвост, Лорел казалась здесь чуть ли не марсианкой.

Она взглянула на сестру. Энни гораздо больше походила на окружающих. Ее огромные темные глаза и впалые щеки, смуглая кожа и коротко остриженные волосы – все это выглядело здесь вполне обычным. Внезапно Лорел перехватила быстрый взгляд сестры через плечо и вздрогнула, сразу вспомнив о Вэле.

А вдруг он узнает, что они здесь? Если он найдет их и отправит Энни в тюрьму, это будет частично и ее вина, разве нет? Потому что втайне она все время мечтает позвонить ему или хотя бы написать открытку, что все хорошо и она здорова.

Но оказалось, что Энни просто смотрит на уличный знак, и у нее отлегло от сердца.

– Ты думаешь, мы правильно идем? – спросила Энни.

– Она сказала, Четырнадцатая улица, пятый дом слева.

Они миновали кондитерскую с витриной фруктовых пирожных, от которой сразу во рту собралась слюна, обувной магазин «Лучший в мире», гастроном с сырами, похожими на спелые дыни, и с такими длинными батонами салями, словно это бейсбольные биты, висящие в окне. На углу при повороте на Четырнадцатую улицу им встретилось ателье мод «Лана», на дверях которого висело объявление: «Детские коляски не оставлять». Все тротуары были наводнены детскими колясками. Казалось, каждая женщина толкала перед собой коляску, некоторые из которых были двойными, и вела за руку еще одного ребенка.

Лорел ощутила знакомое чувство тошноты, которое почти не отпускало ее с той самой ночи, когда они пришли на автобусную станцию возле площади Таймс, – будто она проглотила живую рыбину, которая все время бьется внутри. В автобусе она была слишком занята происходящим за окном, чтобы обращать на это внимание. Номерные знаки машин мелькали мимо них – голубые, зеленые, желтые, в зависимости от цвета штата. Проносились кукурузные поля и пастбища, леса и горы, будто куличи с глазурью снежных вершин, и сотни мелких городков с шерстепрядильными мастерскими и ресторанами на главной улице. Ей даже как будто нравились сэндвичи с красной рыбой, которые она запивала «кока-колой». И нравилось засыпать, вытянувшись на сиденье, под жужжание мотора, напоминающее колыбельную песню. Она словно не совсем верила в случившееся. Словно эта ночь в автобусе, уносящем их куда-то от Бель Жардэн, была только длинным кошмарным сновидением. А когда она проснется, то опять окажется у себя дома.

Потом Энни показала ей ломаную линию Манхэттена на горизонте. Они въехали в туннель под рекой Гудзон, и Лорел боялась, что туннель не выдержит, река хлынет внутрь и затопит их, прежде чем они доберутся до выхода. Она сжимала руку Энни, и сердце стучало в груди молоточком, а рыба в желудке била хвостом, как шальная.