Любящая

— Прелестно, не правда ли? — Он совсем не рассердился, только стал выглядеть как-то незащищенно, одиноко. — Людям нравится клеить ярлыки, не разобравшись в чем дело. — И он честно признался: — Я был женат четыре раза. Первая жена погибла в авиакатастрофе, со второй мы расстались после того, — он поколебался и продолжил: — после того, как наша совместная жизнь рухнула окончательно. Третья жена оказалась фантазеркой, она стремилась к одному — во что бы то ни стало прорваться в Голливуд, ну а четвертая, — он сделал паузу и во весь рот улыбнулся, — четвертая оказалась несусветной стервой.

Беттина вежливо посмеялась вместе с ним и заметила:

— Видимо, мне не следовало бы обсуждать с вами это.

— Отчего же? Все могут, а вам — нельзя?

Беттину тронула его откровенность, и она смутилась, вспомнив, что заочно думала о Хейле. Вдруг она расхохоталась, прикрываясь салфеткой, из-под которой виднелись лишь ее зеленые глаза.

— Я тоже была замужем четыре раза, — давясь от смеха, еле выговорила Беттина.

— И я… — присоединился к ее хохоту Хейл, — и я еще чувствовал себя виноватым!

Он посмотрел на нее, как мальчишка, который неожиданно обнаружил, что у его друга такие же недостатки. Беттина, отсмеявшись, тоже была похожа на девчонку.

— А вы чувствовали себя виноватым?

— Конечно! Четыре жены, это вам не фунт изюму! Это противоестественно!

— О, Господи… а у меня-то?!

— И у вас. Но ваша вина еще сильнее, потому что вы мне об этом сразу не сказали. — Он взял пирожное, откинулся на кресле, и со спокойной улыбкой сказал: — Расскажите мне о ваших мужьях.

— Первый был гораздо старше меня.

— Что значит старше? Вам, верно, было шестнадцать, а ему — девятнадцать.

— Ничего подобного, — возмутилась Беттина. — Мне было девятнадцать, а ему — шестьдесят два.

— О! — присвистнул Билл. — Это действительно старше.

Однако улыбка его была добра, а в голосе не чувствовалось упрека.

— Он был необыкновенный человек, — продолжала Беттина, — друг моего папы. Да вы его, конечно, знали.

Но Хейл поднял руку, прежде чем она успела произнести имя.

— Нет-нет, не надо, ради Бога. Пусть наши бывшие супруги останутся анонимными. А то еще выяснится, что я был женат на обеих ваших кузинах, и вы опять на меня разозлитесь.

Беттина посмеялась, а потом вдруг стала серьезной.

— Так вот, значит, чем занимаются в Голливуде? Судачат о чужих мужьях да женах?

— Не все, Беттина, не все. Только те, кто не понимает, что каждый человек может в жизни ошибаться. Конечно, четыре раза — это слишком… — Они оба улыбнулись. — Пожалуйста, рассказывайте дальше…

— Мой второй муж был похож на вашу третью жену. Она мечтала сниматься в кино, а он — получить зеленую карту. Мы прожили всего полгода. — Лицо у Беттины омрачилось, когда она вспомнила о выкидыше. — Третий муж был врач из Сан-Франциско. С ним я пять лет старалась быть «нормальной» женой.

— А что такое — «нормальная» жена? — с любопытством спросил Билл и взял еще одно пирожное.

— Четно говоря, я и сама этого не поняла. Знаю только, что не смогла ею стать. Одна из моих подруг говорила, что это значит — надеть скучное серенькое оперение.

Он посмотрел на нее с сочувствием и улыбкой, любуясь ее каштановыми волосами, разметавшимися по фиолетовому платью.

— Что-что, а уж это про вас ни за что не скажешь.

— Благодарю. Как бы то ни было, с ним мы расстались, когда я написала свою первую пьесу.

— Ему это не понравилось?

— Он начал оформлять развод в тот же день, как я улетела в Нью-Йорк на постановку, затем продал дом, но это я узнала, уже вернувшись в Сан-Франциско.

— И он вас не предупредил?

Беттина отрицательно покачала головой.

— Прелестно. А дальше?

— Дальше я переехала в Нью-Йорк и, — она задумалась и продолжала: — И там я повстречала четвертого мужа, прекрасного человека. — Голос ее стал мягким. Хейл внимательно смотрел на нее. — У нас родился ребенок, а почти год назад муж умер.

— Простите.

На какое-то время установилось молчание, которое первым нарушил Билл.