Люби меня в темноте (ЛП)

Меньше всего я ожидала, что мне откроет Себастьен. Мои глаза округляются, и я сглатываю. Полуголый Себастьен. Боже мой, ты прекрасен.

Он дерзко мне ухмыляется, пытаясь не рассмеяться.

— Благодарю.

Боже. Пожалуйста, пусть я не произнесла это вслух. Умоляю тебя. Ну пожалуйста.

— Я что, произнесла это вслух?

— Да.

Ну конечно.

Я стесненно откашливаюсь и меняю тему.

— На вас нет рубашки.

Его взгляд вместе с моим скользит по его обнаженному торсу, по мышцам на широкой груди. Справа ее покрывают пятна краски разных цветов, и еще чуть-чуть есть на выступах пресса. Он бесподобен. Покраснев так, словно меня окунули в огонь, я закусываю губу и, сжав кулаки, еле сдерживаюсь, чтобы не коснуться идеальной глубокой V между косточками его бедер или дорожки волос, исчезающей за ремнем. Все в нем от умопомрачительных рук до рельефных мускулов на золотистой груди кричит: он мужчина, мужчина, мужчина. Настоящий мужчина. Забудьте о падших ангелах. Он — Царь Преисподней, демонстрирующий, насколько волшебно и невыразимо приятно будет с ним согрешить. Я представляю, как стою перед ним на коленях, покорная раба у его ног, пока мой рот, мой язык, мои пальцы исследуют каждый дюйм его порочного тела. Осознав, куда движутся мои мысли, я краснею еще сильней.

Он улыбается медленной, пьянящей улыбкой и снова поднимает глаза на меня.

— Да, похоже, что нет. — Он лениво опирается локтем о косяк. — Валентина, я могу вам чем-то помочь?

От интонации, с которой он произнес мое имя, у меня по спине бежит восхитительный холодок. Качнув головой, я делаю вдох. Женщина, возьми себя в руке. Тебе сколько? Семнадцать?

— Я не могу заснуть.

Он наклоняется — лишь чуть-чуть, но клянусь, я могу чувствовать исходящее от его тела тепло.

— Я могу придумать несколько очень занимательных способов решения вашей проблемы, — говорит он, во взгляде и голосе — откровенный порочный призыв.

— Да. В смысле, нет, — заикаюсь я, проклиная свою неуклюжесть. — Я не об этом. Я насчет вашей музыки. Она не дает мне заснуть. Хотела спросить, не могли бы вы ее немножечко приглушить?

— Зависит от вас.

— Каким образом? — хмурюсь я.

Он облизывает губу.

— Смотря что вы пожелаете дать мне взамен.

Мое сердце пропускает удар. Я выгибаю бровь.

— Вы ведь шутите, да?

Он наклоняется, пока его рот не оказывается близ моих губ. Пока их не целует его дыхание, отдающее сигаретами и сладким вином.

— Если дело касается вас — никогда.

В этот самый момент мы оба слышим, как какая-то женщина говорит:

— Bonsoir, Себастьен.

Вздрогнув, я отступаю назад, а Себастьен переключает внимание на соседку.

— Bonsoir, Марион. Vous passez une bonne soirée?

Пока женщина отвечает, он кладет мне на поясницу ладонь — меня будто током пронзает — и притягивает к себе.

— Идемте со мной, — шепчет мне на ухо.

Потом обращается к женщине еще раз и, сказав ей нечто такое, отчего она заливается смехом, затягивает нас обоих к себе в апартаменты.

— Лучше подождать здесь, иначе она пригласит себя на полуночный стаканчик, — усмехнувшись, добавляет он в качестве объяснения. Когда он подается вперед, я, решив, что он хочет ко мне прикоснуться, вдыхаю и съеживаюсь. Но он, не делая и попытки дотронуться до меня, берется за ручку двери и закрывает ее у меня за спиной. — Не бойтесь меня, Валентина. — От его хриплого шепота рядом с ухом по моей спине бежит дрожь.

Скрестив руки, я потуже затягиваю вокруг себя кардиган.

— Я и не боюсь.

В ответ этот невозможный мужчина понимающе ухмыляется. Я провожу ладонью по волосам, придумывая новую тему, и тут замечаю над камином картину.

— Я еще не поблагодарила вас, как полагается, за подарок, так что спасибо. Почему вы сразу мне не сказали, что автором были вы?

— Не счел это важным. Кроме того, теперь вы уже знаете, — пренебрежительно прибавляет он.

Я не согласна, что это было неважно, но тема ему явно не нравится, и я решаю не продолжать. Теперь, когда обсуждать больше нечего, мой разум гонит меня обратно к себе, но меня тормозит предупреждение о соседке. Я будто застряла здесь навсегда.

Чтобы отвлечься от стоящего напротив мужчины, я нервно оглядываюсь. На стенах много картин. Слева кухня. На спинке дивана небрежно лежит вчерашний пиджак. Квартира выглядит уютной и обжитой. Но все бесполезно. Битва проиграна. Потому что все атомы моего тела настроены на него, остро осознают, что он здесь. Я вижу, как он проводит ладонями по лицу. Ощущаю запах выкуренной им сигареты. И кожей почти чувствую вздох, который срывается с его губ.

Между тем, чертово время никуда не торопится. Секунды словно минуты, а минуты словно часы. Наконец я, не выдержав, прерываю молчание. Ну, формально не я. Мы заговариваем оба. Одновременно. Действительно, почему бы не добавить неловкости к той, что уже есть.

— Может, вы…

— Я лучше…

Сражаясь с улыбкой, я закусываю губу.

— Говорите вы первый.

— Нет, вы. Что вы собирались сказать?

— Я лучше пойду. Уже поздно. Теперь ваша очередь. Что вы хотели сказать?

Он с сожалением улыбается.