Люби меня такой

Она смущенно закрыла глаза. Как ей вести себя? Может быть, она сделала что-то не так, раз он до сих пор еще возбужден? — Она робко приоткрыла глаза. Нет, он не разочарован. На лице его было написано такое выражение триумфа, которого она не видела даже тогда, когда ему удавалось сделать миллионный ход на бирже.

Тебе будет хорошо, обещал он. Так и получилось.

Она на седьмом небе от счастья, так что отрицать это бессмысленно.

Она почувствовала его движение. Нависая над ней, он медленно и неотвратимо входил в нее, давая ей время принять его твердое и горячее оружие. Кэт еще несколько секунд назад казалось, что она готова умереть, что ничего лучше в ее жизни уже не будет. Теперь же она испытала совершенно новое ощущение. От прежних ласк у нее было приятное, легкое, будоражащее чувство, теперь же она чувствовала, как тяжелая волна страсти зарождается где-то глубоко внутри, готовая перевернуть ее внутренности и прокатиться по всему ее телу. Она тяжело задышала. Он вошел в нее полностью, и это было необыкновенное ощущение покорности, полной подчиненности иной, непреодолимой силе. Помедлив несколько секунд, он чуть отстранился, и она инстинктивно подалась к нему, не желая отпускать его из себя. Он с силой приподнял ее бедра и положил подушку ей под ягодицы. Она сразу же почувствовала себя еще ближе к нему.

— Обхвати меня ногами, — прошептал он.

Она послушалась и легла, сплетя ноги у него за спиной. Теперь он двигался сильно, мощно, все быстрее и быстрее. С каждым толчком он, казалось, проникал до самой ее женской сердцевины, и это было совершенно, особенное чувство. Он наклонился к ней, и их губы соединились. Это был совершенно необыкновенный поцелуй, он словно довершал полное единение, совершенное взаимопроникновение двух тел. Она отдавалась и брада, дарила себя, но в ответ требовала его целиком, без остатка, до последней крупицы энергии.

— О, как хорошо, — со стоном выдохнул он.

Она была на верху блаженства. Он был счастлив! Она смогла доставить ему наслаждение! Это придало ей уверенности. Она обняла его смелее, руки ее скользили по его мускулистой спине, ерошили влажные волосы на затылке, стискивали упругие ягодицы. Это было похоже на эротический танец, в котором два партнера понимают друг друга без слов. В этом танце была страсть и мощь, и в то же время нежность и бережность, и особый знойный ритм, и плавное скольжение. Наконец мощное крещендо заставило Кэт закричать. Она билась и билась под ним, извиваясь в конвульсиях наслаждения, кричала и стонала, и в ее криках можно было различить лишь одно слово: «Кевин». Но он закрыл ей рот поцелуем, и вдруг она услышала его стон, стон, похожий скорее на рычание, словно он не мог больше сдерживаться. Но он и не мог. Она почувствовала в своем лоне сильные содрогания его плоти, и вот, наконец, он изверг в нее свое горячее, долго просившееся наружу семя.

Она затихла и только шептала его имя. Он тоже затих и почти без сил опустился на нее. Только губы его продолжали нежно, бережно касаться ее губ, и она слышала его нежный шепот. Она не различала слов, смесь нежной и возбуждающей чепухи, все то, что только и может сказать своей женщине совершенно удовлетворенный мужчина. И она была счастлива. Он отдал ей всего себя, всего без остатка, и она наслаждалась даром, пусть этот подарок не совсем ее, ненадолго.

От сознания своей женской состоятельности она словно вознеслась еще выше, почувствовала, что в ней глубоко внутри зарождается какое-то новое чувство. Она почувствовала свою женскую власть над ним. Так странно, пронеслось в голове у Кэт. Я лежу беспомощная, придавленная его тяжестью, и все же я сильнее его, он игрушка в моих руках, готов делать, что угодно, чтобы мне было хорошо.

Словно прочитав ее мысли, он приподнялся на локте и поцеловал ее в губы. С его губ срывалось ее имя. Как приятно, думала Кэт, когда твое имя произносят так.Кевин крепко обнял ее и медленно перевернулся на спину, не выпуская, ее из объятий. Она оказалась сверху, распластанной на его широкой груди. Она лежала бездумно, потеряв счет времени. Нет, не совсем бездумно. Она думала о том, что у нее все получилось. Что она добилась того, чего хотела. Причем хотела давно, несколько лет, просто боялась признаться в этом самой себе. И что теперь? Куда завели ее эти мечты? Но она думала о завтрашнем дне без тревоги. Ей было слишком хорошо, чтобы думать о неизвестном. Она станет жить сегодняшним днем. Пока он длится. И будет наслаждаться сверх всякой меры. Слишком много лет она потеряла. Жила и не знала этого волшебного чувства, когда принадлежишь кому-то, а он принадлежит тебе. Просто раньше она не встречала того мужчину, который открыл бы ей это чувство. А теперь у нее есть Кевин. Но… Может быть, это чересчур смело с ее стороны — надеяться, что он чувствует к ней то же самое?

Может быть.