Люби меня

А потом… Он подхватывает меня на руки и несет в спальню. У меня не только сердце останавливает, пропадает даже пульс, едва я только ощущаю голыми спиной и ягодицами прохладу постели. Специально не смотрю, как Саша стягивает джинсы и белье, но вижу это в зеркальном отражении потолка. Сердце взрывается и запускается, когда моему вниманию предстает во всю ширь Сашкина впечатляющая спина.

«Он ложится на меня…» – догоняю с опозданием.

Бах, бах, бах…

Завораживающие перекаты красивых мужских мышц. Смещение длинных, сильных и отличительно волосатых ног. Сексуальное сокращение крепких ягодиц. Крупные ладони по моим бледным на контрасте с его смуглым телом бедрам.

Чувствую себя отстраненно, словно не нахожусь здесь физически, а смотрю эту эротику по телевизору. Пока не ощущаю в промежности то самое приводящее меня в панику давление.

Бах, бах, бах…

– Раздвинь ножки пошире, – улавливаю шипящий шепот.

Вижу в зеркало, как Саша сам фиксирует мои колени. А затем, как поднимает мои руки вверх и прижимает их к матрасу по бокам от моей головы.

Тугое сплетение пальцев. Блеск его обручального кольца.

Бах, бах, бах…

«Это кино… Просто кино…» – убеждаю себя, потому что так легче игнорировать боль.

– Расслабься… Постарайся, пожалуйста, расслабиться.

– Хорошо… – но глаза уже заполнены слезами.

Бах, бах, бах…

Нет, нет, нет… Не могу я расслабиться. Чувствую Сашу везде и врываюсь с ним в эту реальность.

Набираю полные легкие воздуха, распахиваю губы, но закричать не успеваю.

– Я люблю тебя, малыш… – хрипит это и запечатывает мой рот своим.

Резкий толчок. Рвущее все иллюзии вторжение. Жгучая боль. А за ней – новое и потрясающее ощущение волшебной наполненности.

– Ох, блядь… До смерти, Соня… До смерти тебя люблю.

39

До смерти тебя люблю.

© Александр Георгиев

Любовь ­– безумие.

Абсолютно, блядь, сумасшедшее состояние души и тела. Потому как поражает это дьявольское чувство не только мозг. Весь организм штурмует. Когда я рву девственную плеву своей порно-Сони-лав, то, по сути, разрушаю последнюю преграду между нами.

Прорываюсь в ее тело, и дух, на хрен, выбивает. Я теряюсь, охваченный совершенно незнакомыми мне до этого момента ощущениями.

Будто никогда в таких глубинах и не был. Будто никогда подобной близости не имел. Будто никакими сексуальными навыками, мать вашу, не владею.

Сука… Если тут кто-то чем-то и владеет, то только Соня – мной.

Темнота. Теснота. Дезориентация.

Аномальная невесомость. Адский жар. Искры из глаз.

Головокружение. Глухота. Пульсирующая внутри меня необъяснимая, но такая явная паника.

Мое охреневшее самомнение, моя зашкаливающая самоуверенность, мое долбаное хладнокровие – всё на хрен обнуляется. До упора в Сонино тело, и меня раскидывает на летучие атомы.

«Блядь, Господи, да… Вашу мать, да… Да, сука… Да!» – первые связные мысли.

А ведь я даже не пьян. Я просто раздроблен на куски своей иступленной любовью.

Так долго об этом фантазировал. Так долго не верил в то, что это осуществимо. Так долго мечтал. Мечтал о своей Богдановой! За всю мою гребаную пресыщенную жизнь… Соня – моя единственная мечта.

Взлелеянная. Взвешенная. Настоящая.

Прорвавшись в ее тело, я познаю бешеный шквал ощущений, эмоций и чувств человека, который достиг самого важного в своей жизни. Я получаю столько кипучей энергии, сколько мне, мать вашу, ничего прежде не давало.

Казалось бы, делал подобное так много раз… Вся соль в том, что ни с кем и никогда не испытывал единения. Лишь сейчас познаю истину плотской близости. Потому что, благодаря той самой безумной любви, которая бьется в каждой клетке моего организма, восприятие не ограничивается физикой. Что-то загорается в моей голове, в груди, в сердце, в душе, в животе, на кончике моего чертового члена, по точкам моего пульса... Мать вашу, огненные импульсы по всему моему телу. И это такие запредельные дозы кайфа, что пережить их без судорог невозможно. По венам не кровь несется, а высоковольтный ток. Влажную от пота спину лютым ознобом кроет. Задеревеневшие от напряжения мышцы простреливает свирепыми молниями.

Отрываюсь от Сониных губ, чтобы взглянуть на нее. Смотрю, словно в последний раз. Ведь удовольствие столь велико, что я не уверен в том, переживу ли.

– Ох, блядь… До смерти, Соня… До смерти тебя люблю.

Она не отвечает. Не думаю, что способна. Все ее лицо мокрое от слез.

Мои собственные глаза тоже жжет. А грудь с такой силой стискивается, что кажется, вот-вот одно за другим треснут все ребра. Но я проскальзываю рукой Соне под плечи и прижимаю ее еще ближе к себе. Прикрывая глаза, отрывисто вдыхаю запах ее волос. Сбивчиво выдыхая, веду носом по нежной коже ее щеки, на подбородок, к дрожащим мягким губам.

Сокращение, удар, взрыв… Сокращение, удар, взрыв… Сокращение, удар, взрыв…

Так бьется мое сердце, пока я, стараясь сохранять неподвижность, даю Соне пережить очевидную муку и привыкнуть к новым для нее ощущениям.

Такая она узкая – просто пиздец… Неудивительно, что ей так сильно больно. Должен признать, больно и мне. Но моя боль сладкая. Убийственно сладкая.