Люби как в 20!

Мы целовались на ветру на краю пропасти высотой в двадцать этажей, и я чувствовала, как все беды и горести, которые я пережила за последние десять лет, отпускают меня, и сердце наполняет счастье, способное оторвать меня от земли, как воздушный шарик.

Прервав поцелуй, Данила потянул меня от края крыши.

– Идем, это еще не все сюрпризы.

Он наклонился за рюкзаком, который оставил у люка.

– Надеюсь, у тебя там не парашют? – испуганно вырвалось у меня. Недавно в новостях я видела, как какой-то бейсджампер-экстремал разбился, прыгнув с высотки. При мысли о том, что Данила может так же бездумно рисковать своей жизнью, у меня похолодело сердце.

– Всего лишь кофе, – Данила рассмеялся, вынимая из рюкзака термос и свернутый плед. – Извини, что не твой любимый капучино. Просто кофе с молоком.

Я зарделась – мне было приятно, что он запомнил мой любимый напиток.

Рядом с люком стоял перевернутый деревянный ящик. Должно быть, мы не первые выбирались на крышу полюбоваться звездами. Мы сели на ящик, укрылись одним пледом на двоих и пили кофе из железных кружек. Было тепло, уютно и так романтично, что я не верила, что это происходит со мной наяву, а не во сне.

– Ты необыкновенная девушка, Алька, – Данила потянулся ко мне и поцеловал в губы, заставляя затрепетать.

Здесь, под звездным небом, было так неправильно и низко обманывать его. И я решилась.

– Подожди, Данила. Хочу тебе кое-что сказать, – я отстранилась, тяжело дыша, и взглянула ему в глаза.

Они сияли мне в темноте, и я заранее ненавидела себя за то, в чем собиралась признаться.

– Да? И что же? – Данила широко улыбнулся.

Я прочистила горло, собираясь с духом, и сипло выдохнула:

– Полина… она…

Хотела сказать: «Она это я», но Данила не дал мне продолжить.

– Давай не будем вспоминать о ней. Хотя бы еще пять минут.

Он снова поцеловал меня – нежно, сладко, до головокружения. И я не нашла сил спорить с ним и прервать такой волшебный поцелуй.

Мы снова парили над городом в темноте, которая скрывала нас от всего мира. Звезды сияли нам с небес, а гром и молния не поразили меня на месте за мой обман – за то, что притворяюсь той, кого нет. И я позволила себе забыть обо всем и просто быть счастливой в теплых и сильных объятиях Данилы.

Не знаю сколько прошло времени – пять минут, а может, целая вечность. Данила первым оторвался от меня и поднялся с места.

– Пойдем, а то твоя сестра тебя потеряет.

Я недоуменно захлопала ресницами, возвращаясь с полета в небесах на крышу нашего дома. О чем он? Какая еще сестра? К счастью, мне хватило ума не ляпнуть это вслух.

– Алин, – позвал Данила, протягивая мне руку, а я в панике застыла, глядя на него снизу вверх. Неужели он обо всем догадался? – Ты же о ней хотела что-то сказать? – Парень вопросительно смотрел на меня, и я, спохватившись, вложила ладонь в его руку и поднялась с ящика.

– Ах да, она будет волноваться, что я долго… – пробормотала я, отводя глаза. Врать в лицо Даниле было невыносимо.

На краю крыши мы остановились, чтобы еще раз полюбоваться головокружительным видом с высоты птичьего полета. Внизу люди спешили домой, ползли автобусы, развозя пассажиров, гудели машины. А мы как будто парили над городом и его суетой. И сейчас было абсолютно неважно, сколько лет Даниле и мне. Нам было хорошо вдвоем, и я загадала желание, чтобы моя сказка с ним продлилась как можно дольше. Хотя я и понимала, что вечной она не будет, и в конце романа с ним меня ждет горькое разоблачение, а не звон свадебных колоколов. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось. Я обняла Данилу и поцеловала с таким пылом, с каким никого никогда не целовала.

– Ух ты, – весело пробормотал он, когда я отстранилась. – А ты горячая девчонка!

Я смущенно зарделась и счастливо подумала: пока он видит во мне девчонку, меня ждет еще много классных свиданий!

– Кстати, – спохватилась я. – Я купила новый телефон, можешь мне звонить и писать!

Я протянула Даниле розовый смартфон, и он набрал на нем свой номер и позвонил, чтобы сохранить мой телефон. Не удержавшись, я заглянула ему за плечо и увидела, что он записал меня как «Солнце». И это был хороший знак, ведь Алина было чужим, не моим именем. А солнцем могу быть и я настоящая!

Мы спустились обратно с крыши, и Данила проводил меня на лифте до этажа, поцеловав на прощание.

– До завтра? – шепнула я, гадая, какое свидание меня ждет следующим.

Но Данила, посерьезнев, покачал головой.

– Прости, солнце. Завтра не получится.

Видимо, сожаление слишком явно отразилось на моем лице, потому что Данила широко улыбнулся и щелкнул меня по носу:

– Не кисни, малыш! Обещай, что будешь скучать.

– Буду, – вырвалось у меня.

И только когда я вошла в свою квартиру, оставшись одна, поняла, что мои слова не были пустым обещанием. Я уже скучала по Даниле! Как бы мне хотелось не отпускать его, а привести домой, завалиться на диван в обнимку и посмотреть какую-нибудь дурацкую киношку! Но предполагалось, что дома уже ждет вредная сестра, поэтому я не могла предложить Даниле ничего подобного.