Люби и властвуй

Иланаф, ибо именно такой приговор вынес ему Лагха после недолгого и на редкость бессодержательного разговора на Перевернутой Лилии. Гнорр, к своему великому удивлению, так и не смог заставить Иланафа сознаться, по чьей указке действовал тот, сводя в могилу сперва Дотанагелу, а после и его, Лагху. «Я служу князю и истине, - хрипел Иланаф, извиваясь угрем под раскаленными пальцами гнорра. - Мой долг уничтожать мятежников, кем бы они ни были».

По чьей же указке действовал Иланаф, когда входил в доверие к Дотанагеле, когда сопровождал того во время бегства на «Зерцале Огня», когда вонзал ему в спину клинок и подсаживал в ухо Лагхе Коаларе смертоносную пиявку?

По указке Норо окс Шина, своего покровителя еще с давних давен, когда он, молодой воспитанник Старо-ордосской крепости, восхищался Эрпоредом, а Эрпоред - Иланафом. Именно от Эрпореда Иланаф впервые услышал имя Норо. Потом Норо выразил желание познакомиться с талантливым воспитанником Старо-ордосской крепости. И с той поры Иланаф всегда действовал по указке Норо - точно так же, как Альсим, ежевечерне упаивавший Эгина до бесчувствия на «Венце Небес», действовал по указке Лагхи.

Что сталось с Альсимом после того, как все окончилось наилучшим образом?

Альсим, отличившись на пристани, был произведен в пар-арценцы и близко сошелся с Лормом окс Цаммой, который был возвеличен Сайлой исс Тамай не менее, чем сам Альсим. Лорм окс Цамма стал Первым кормчим Варана и раздавал увесистые пинки и Флоту Открытого Моря, и Флоту Охраны Побережья.

Долго ли продлилась дружба Альсима и Лорма окс Цаммы?

Увы, нет. Ибо, поссорившись однажды по пустячному поводу, они более не встречались по собственной воле. А однажды, на празднестве в честь бракосочетания гнорра, дело едва не дошло до рукоприкладства.

С кем сочетался браком Лагха Коалара?

С Овель исс Тамай. В тот день Эгин в тысячный раз пожалел о том, что не отозвал Убийцу отраженных. Сделай он это тогда, у него была бы хоть призрачная надежда на то, что Норо поможет нитям их судеб сплестись воедино. Хуммер его раздери, этот Великий Путь, в конце которого его настигли пустота и одиночество!

Догадывался ли Лагха об этих мыслях Эгина?

Нет. Лагхе была неведома ревность, как неведома была и любовь К тому же он был уверен, что Эгин толком не разбирается ни в та-лан отражениях, ни в их убийцах. Лагха по-прежнему считал Эгина недалеким, хотя и безумно везучим сукиным сыном.

Если Лагха не любил Эгина, то отчего он оставил его в живых и, более того, произвел в аррумы?

Оттого, что об этом (а равно как и о том, чтобы отослать Эгину свои серьги с сапфирами вместе со «шмелем» в одно памятное утро) попросила его Овель.

Выходит, Лагха во всем потакал Овель?

Выходит, так. К слову сказать, даже сочетавшись с ней браком, Лагха так и не научился отказывать ей, когда дело касалось вопросов непринципиальных. Он не любил ее, а потому очень многие вопросы казались ему непринципиальными.

Значит, Лагха женился на ней только для того, чтобы породниться с династией Тамаев?

Нет, не только. Овель представлялась ему достойнейшей из всех женщиной, которым гнорр рискнул бы вверить свое невероятное девство. Если уж предаваться нелепым телодвижениям с какой-либо женщиной, так это с Овель. Лагха не знал разницы между любовью и властью, и первое для него всегда подразумевало второе. Именно поэтому он относился к Овель так же бережно, как всадник относится к своей кобыле. Лагха обладал, владел и наслаждался ею.

Не содержится ли в этой фразе намека на Обращение через Грютскую Скачку?

О нет, отношения между гнорром и его супругой никогда не выходили за рамки Уложения Жезла и Браслета. Содержащийся намек - другого свойства.

Какого?

На еще одно огорчительное и в то же время удивительное обстоятельство, о котором узнал Эгин, возвратившись наконец в дом Голой Обезьяны на Желтом Кольце под личиною чиновника Иноземного Дома Атена окс Гонаута. В бытность свою Эгин холил, берег и лелеял свою кобылу Луз. Он откармливал ее отборным овсом и всегда жалел. Каково же было его огорчение, когда новый привратник сообщил ему, что некий злоумышленник похитил Луз третьего дня и в этом ему не помешали ни слуги, ни запоры на воротах конюшни. Эгин лишь сдержанно покачал головой. Вся эта история слишком отдавала ворожбой для него самого, трижды конокрада.

А что же еще отдавало ворожбой, кроме этого?

Шуточки Шотора - от них у Эгина частенько шел мороз по коже. Молния, ударившая в восточный флигель имения «Сапфир и Изумруд», принадлежавшего некогда Вербелине исс Аран, и ставшая причиной невиданного пожара. Слова Онни о том, что он рожден дважды, и письмо, которое как-то доставили Эгину, перепутав адрес. Письмо было подписано неким Дотанагелой и начиналось словами: «Да пребудет твоя жизнь безоблачной, словно небо над Цинором». Подписано другим, точнее, другой Дотанагелой с именем через «исс». И все-таки.

И все?

Нет, было еще одно. Глаза Лагхи Коалары - пронзительные и серые, словно струи водопада в пасмурный день, когда он вручал Эгину Внешнюю Секиру аррума Опоры Вещей.