Любая мечта сбывается

Ее слова были жесткими, а взгляд пронзал меня, как нож с зазубренным лезвием. Она ждала, и я сглотнула ком в горле. Лилли словно читала мои мысли. Мне было сложно признать, что мне нужна эта программа, что я хочу в нее попасть. Что я облажалась практически во всем, чего когда-либо хотела от жизни. Самым жалким образом все испортила. И никак не могла обещать, что в этот раз все будет иначе. Даже просто произнести это вслух казалось мне почти невозможным.

– Я хочу свернуть с плохого пути.

– Рада это слышать, хорошее начало. Каждая женщина, входящая в эту дверь, хочет лучшей жизни. А я здесь для того, чтобы сказать тебе: это не будет просто. Много раз тебе захочется все бросить, но если ты это сделаешь, ты вернешься к тому, с чего начинала. Ты можешь добиться успеха, Шей, но именно тебе придется его добиваться. Ни одна из присутствующих здесь женщин не сделает это за тебя. А значит, тебе придется разрушить возведенную тобой стену, доверять другим, открыть свою жизнь и прожить ее честно, что, подруга, сделает тебя нагой и уязвимой.

Она замолчала, словно ожидая, что я вдруг начну благодарить ее. Вместо этого я сказала первое, что пришло мне в голову:

– Я тебе не подруга.

Лилли улыбнулась.

– Ты пока этого еще не понимаешь, но я лучшая из всех подруг, которые у тебя когда-либо были. А теперь ты готова отвечать на вопросы?

Я не осмелилась произнести это вслух, но тут же решила, что Лилли никогда не станет моей подругой. Знала я ее всего пару минут, и она мне уже не нравилась. Она была резкой и жесткой, чем напоминала некоторых тюремных охранниц. Благочестивых сучек. Развернувшись к компьютерному экрану, она положила пальцы на клавиатуру и принялась засыпать меня вопросами, печатая мои ответы. Она хотела честности, и она ее получила. Я ничего не стала скрывать. Прежде чем мы закончили, она знала обо мне и об истории моей семьи больше, чем кто-либо в мире, за исключением моего брата.

Я рассказала ей и о Стрелке тоже, и о том, что он получил пожизненный срок. За что я была особенно благодарна судьбе, хоть этого тоже не произнесла вслух.

После того как закончился мой допрос, я сдала кровь и мочу на анализ.

– Ты же знаешь, что из тюрьмы меня выпустили только сегодня утром, так ведь? У меня даже не было возможности купить что-либо противозаконное.

Лилли рассмеялась.

– Кто захочет наркотиков и алкоголя, тот найдет их и внутри тюремных стен, и снаружи. Так что, даже если бы ты шагнула из дверей тюрьмы прямо в автобус, а оттуда вошла в это здание, тебя все равно бы проверили.

– Ладно. – Она говорила правду. Наркотики в тюрьме были почти так же доступны, как на улицах.

После того как я сдала анализы, Лилли сказала:

– У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы?

– Как долго будет длиться эта программа?

Она покачала головой:

– Тебя еще не приняли, а ты уже гадаешь, как скоро сможешь отсюда уйти. Плохой признак, сестренка.

В какой-то момент она повысила меня в звании от подруги до сестры. И я не знала, стоит ли делать из этого вывод.

– Двенадцать месяцев, – сказала Лилли прежде, чем я смогла что-то ответить.

– А потом? Что будет со мной, когда я стану выпускницей?

Я не знала, правильно ли выбрала слово, но мне показалось, что оно подходит лучше всего. Год – это долгий срок, хотя других планов на него у меня все равно не было.

Судя по тому, что я успела узнать, я могла покинуть программу в любой момент. Программа состояла из множества разных курсов, сессий у психолога и рабочих заданий. Все вносили свой вклад в бесперебойную работу центра.

– К тому времени, как ты выйдешь отсюда, если все пройдет гладко, у тебя будет работа и доступное жилье.

Я почувствовала, как слабый росток надежды снова пытается выпустить корешки в моей душе. Я быстро его придушила. Для таких, как я, надежда опасна. Она ведет лишь к боли и разочарованию.

– Я смогу сама себя обеспечивать?

– Все зависит от тебя, подруга.

Так значит, я больше не ее сестра. Уже понижена в звании.

Лилли провела меня в другую часть здания и постучала, прежде чем войти в чью-то рабочую кабинку. Женщина, которой, как мне показалось, было чуть за пятьдесят, подняла взгляд, когда мы вошли.

– Бренда, познакомься с Шей Бенсон. Шей, это Бренда Джордан.

– Привет, Шей. – В отличие от Лилли, Бренда тепло и располагающе улыбалась мне.

Я кивнула, крепко сжав губы, чтобы больше ничего не сказать, потому что и без того слишком много о себе растрепала.

– Если тебя примут, Бренда станет менеджером твоего дела, – объяснила Лилли. – Она будет работать с тобой по мере твоего продвижения по программе. Если ты справишься, сумеешь удержаться на верном пути, будешь готова выполнять все необходимое, именно Бренда станет той, кто поможет тебе в жизни вне этих стен. Возникнут проблемы – ищи Бренду. Понадобится поговорить – а тебе понадобится – иди ко мне. Понятно?

– Понятно, – без эмоций, но и без особой уверенности ответила я. Лилли улыбнулась и кивнула.

Вот так я впервые увидела улыбку своего куратора.

– Это хороший старт, – с одобрением произнесла она.