Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

7 血盆大口 (xuè pén dà kǒu) — букв. пасть размером с таз для крови (о твари, животном).

Из потрепанного рукава драконьего одеяния Хань Юаня медленно показался круг багуа, и, стоило только юноше остановиться под иероглифом «кошмарные», как круг тут же превратился в кровавую метку. 

Кровь напоминала капающее в кипяток масло. Земли «кошмарных путников» смотрели на Хань Юаня множеством глаз. Все они наблюдали за возвращением великого демона. 

Одежды Хань Юаня давно превратились в нищенские лохмотья, но он шел, словно возвратившийся во дворец император. Он вел себя так, будто рядом никого не было, пока его одинокий силуэт не ступил в обитель демонов. 

Но, к сожалению, пройдя лишь несколько шагов, он внезапно исчез. Лужа, совсем недавно пытавшаяся его сжечь, окончательно потеряла его из виду. Сердце девушки опустело, и она громко закричала: 

— Четвертый брат, позже мы придем к тебе, чтобы поиграть!

Хань Юань ничего не ответил. 

«Играть с яйцом, — скрипнув зубами, подумал он, — какой позор». 

За спиной Хань Юаня мелькнула тень огромного дракона. Цан-Лун8, наконец, возвратился в море. Окончательно погрузившись в ядовитый туман, окутавший Южные окраины, он больше не осмеливался оглядываться назад.

8 苍龙 (cānglóng) — Цан-Лун (зеленый дракон) дух-покровитель востока.

Он проведет здесь всю оставшуюся жизнь.

Вскоре заклинатели разошлись, и только Ю Ляну, уладившему все свои дела с Управлением небесных гаданий, некуда было идти. Помня об обещании, данном Янь Чжэнмином У Чантяню, Ли Юнь решил взять юношу с собой на гору Фуяо. 

Отчитавшись о своих планах, Нянь Дада в одиночку отправился к Восточному морю, чтобы разыскать душу своего отца, Нянь Минмина. 

Но людей как воды в океане. Возможно ли разыскать среди них одного новорожденного мальчика? Кроме того, Хань Юань лишь указал ему направление. Он ни слова не сказал о том, возможно это или нет.

Проведя у побережья Восточного моря несколько дней, Нянь Дада, наконец, решил подыскать себе временное пристанище, чтобы неспеша продолжить поиски.

Притворившись смертным, он расспрашивал людей о дешевом ночлеге. Однажды, один из рыбаков привел его в отдаленное место, и юноша увидел поблизости великолепное дерево годжи, чьи ветви уходили прямо в небеса. С дерева свисали красные, словно кровь, плоды, а у его корней лежал полуразрушенный постоялый двор. 

Прямо у входа во двор, окруженный несколькими валунами, расположился свинарник, а на дверях дома виднелись парные надписи. Слева было написано: «Три письма за целую ночь», а справа: «Любовь до сих пор жива». 

Прошло много времени, прежде чем Нянь Дада набрался храбрости и робко постучал в дверь. Юноша не хотел шуметь, потому стук больше напоминал скребущуюся мышь. 

Однако, на его неловкое царапанье так никто и не вышел. Нянь Дада хотел было развернуться и уйти, как вдруг услышал в доме какой-то скрип. В следующий же момент на пороге появился рослый и крепкий человек. Он был смертным, но казался невероятно серьезным и внушительным. 

Мужчина внимательно уставился на юношу.

— Ты что, голодный? Кто так в дверь стучит? К слову, она не заперта!

Нянь Дада был ошеломлен манерами этого смертного. 

— Остановиться ... Остановиться… Старший, я хочу здесь остановиться.

— Старший? — силач вскинул брови. — О, так ты все-таки заклинатель. Никогда не видел такого никудышного и жалкого заклинателя. Раскошеливайся и въезжай!

Нянь Дада не осмелился возразить и медленно вошел в дом. 

У Восточного моря Нянь Дада прожил более двух месяцев. За это время темная энергия, окутавшая горы и реки, постепенно утихла и рассеялась.

Подъем по ста восьми тысячам ступеней Башни отсутствия сожалений занял у двух заклинателей целых три месяца.

К концу пути оба юноши были сильно изранены. Увидев вершину, Чэн Цянь споткнулся и едва не рухнул на колени.

Это было слишком тяжело. Сияние Шуанжэня почти померкло, и юноше ужасно хотелось лечь и попросту скатиться отсюда. Он не мог не думать о том, как же этот подъем дался Тун Жу. 

На платформе Башни отсутствия сожалений было пусто и тихо. Вдруг, шелест шагов Янь Чжэнмина внезапно прекратился. 

— Что случилось? — устало спросил Чэн Цянь.

— Подойди сюда и увидишь, — отозвался Янь Чжэнмин.

На платформе виднелся перепачканный кровью след. Кровь давно порыжела, но камни надежно сохранили в себе этот отпечаток. За прошедшие сотни лет он даже не выцвел. 

Лишь глядя на эту картину можно было представить себе, на что был похож Тун Жу, когда, наконец, ворвался сюда. Одной ногой он ступил на платформу, а другая все еще находилась на каменных ступенях. Он был сильно изранен.

Наверняка силы покинули его, и ему ничего не оставалось, кроме как опереться рукой на колено. Только в таком случае можно было оставить этот след.

Из последних сил он поднял голову, чтобы взглянуть на сияющий камень исполнения желаний, но, не казалось ли ему, что он видит перед собой лишь недосягаемую мечту?