Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

5 一传十十传百 (yīchuánshí shíchuánbǎi) — один передаст десяти, а десять— сотне; обр. молва распространяется быстро; передавать из уст в уста. Здесь в знач. Цепная реакция.

В следующий же момент то, что тянуло юношей на дно, отступило, и они тут же перестали тонуть.

Все еще держа в руках меч Чэн Цяня, Янь Чжэнмин посмотрел ему в глаза и сказал:

— Вот она, «Весна на засохшем дереве». Хочешь, чтобы я вновь научил тебя этому, как когда-то это сделал наш учитель? Знаешь ли, твое упрямство порой просто убивает меня, подожди, я еще задам тебе трепку!

Но прежде, чем Чэн Цянь успел признать свои ошибки, юноша внезапно воскликнул:

— Осторожно!

С оглушительным грохотом бурлящие потоки морской воды обрушились вниз, намереваясь раздавить обоих заклинателей. В столь критической ситуации тень на лице Чэн Цяня и вся его слабость разом исчезли. Со скоростью молнии юноша высвободил свой изначальный дух и разрубил несущиеся к ним волны. Но даже несмотря на это, и он и Янь Чжэнмин оказались застигнуты врасплох.

Их бросило вперед с ужасающей скоростью. Все быстрее и быстрее. Море вокруг превратилось в бурлящий шар, какое-то время никто из юношей не осмеливался открыть глаза.

Кто знает, как долго они «летели» сквозь воду. Вдруг, их обоих окутал странный свет. До ушей донесся резкий гул, и аура клинка пробила поверхность моря Бэймин.

Янь Чжэнмин был сыт по горло страданиями моря Бэймин. Едва им удалось вырваться на поверхность, как он тут же выхватил деревянный меч. Он не желал больше оставаться в этих зловещих водах. Схватив Чэн Цяня, он устремился прочь, словно молния.

— Вперед! Уходим отсюда!

Черная бездна и огромная водная стена, скрывавшие тайное царство горы Дасюэшань, были стерты с лица земли. В этот раз они не стали брать лодку, чтобы попытаться уйти отсюда также спокойно, как и пришли. Острые клинки уносили их отсюда на тысячи ли.

Обретя, наконец, возможность говорить, Чэн Цянь спросил:

— Подожди, дело ведь еще не закончено. Ты еще успеешь разобраться со мной. Как ты думаешь, Тан Чжэнь сразу же отправится к Хань Юаню?

— Когда мы вошли в тайное царство горы Дасюэшань, я почувствовал, что меч изначального духа, который я оставил Ли Юню, пробудился, — произнес Янь Чжэнмин. — Но ты ведь знаешь Ли Юня. Он никогда не прикоснется к чему-то подобному, если только ему не будет грозить смертельная опасность... Вырвавшись из объятий моря Бэймин, я, вероятно, вновь смогу почувствовать его. Ты ведь поищешь его со мной?

После всего пережитого Чэн Цяню казалось, будто его только что окунули в ледяное озеро, медленно, но верно, он восстанавливал свои силы.

— Значит, нам придется искать целую вечность6? — сказал Чэн Цянь. — Ты не такой, как Тан Чжэнь. Пока у него есть призрачные тени, он может скакать от горизонта до горизонта сколько угодно. Когда мы туда доберемся, боюсь, будет уже слишком поздно. Даже если мы уничтожим его призраков, он всегда сможет создать новых. Это бесполезно.

6 猴年马月(hóu nián mǎ yuè) — в год обезьяны, месяц лошади, обр. неизвестно когда, никогда, когда рак на горе свистнет, после дождичка в четверг, до бесконечности.

— Хочешь сказать, что мы должны вытащить дрова из-под котла7 и отправиться к его истинному телу? К Поглощающей души лампе? У тебя есть идеи, как это сделать? — осведомился Янь Чжэнмин.

7 釜底抽薪 (fǔdǐ chōuxīn) — вытащить дрова из-под котла (обр. в знач.: коренным образом разрешить проблему: идти до конца, применить радикальные меры, пресечь в корне).

— Подожди, я думаю.

— Стой! Осторожнее! — Янь Чжэнмин резко развернул деревянный меч. Вскинув руку, он попытался поймать Чэн Цяня за плечо, и Шуанжэнь под его ногами издал глухой свист. Оба клинка одновременно остановились.

Чэн Цянь проследил за его взглядом и увидел неподалеку от них серую тень. Тень висела в воздухе, держа в руках молочно-белый сияющий шар. Казалось, она ждала их.

— Это одна из призрачных теней Тан Чжэня? — отозвался Янь Чжэнмин. — Она все это время ждала здесь, чтобы доложить своему хозяину, мертвы мы или нет?

Не говоря ни слова, Чэн Цянь внезапно подался вперед, последовав за сиянием.

Янь Чжэнмин тут же бросился за ним.

— Тише, тише, эти призраки умеют взрываться не хуже, чем заклинатели с изначальным духом... А? Что он тут делает?

Чэн Цянь в миг посерьезнел.

— Люлан?

Эта призрачная тень и в самом деле была тем юношей, Люланом, что всюду следовал за Тан Чжэнем!

Когда Люлан был одержим Цзян Пэном и оказался на пороге смерти, Чэн Цянь использовал собственные силы, чтобы накрепко пригвоздить три его души и семь духов обратно к телу. Тогда он обратился к Нянь Дада и попросил юношу отвести Люлана к Тан Чжэню, изучавшему путь души и духа, чтобы спасти ему жизнь.

Тан Чжэнь действительно спас его, и Люлан, в благодарность за доброту, всюду следовал за ним. Он добросовестно служил своему наставнику, оставаясь его прислужником даже тогда, когда ему представилась возможность остаться на горе Фуяо вместе с Нянь Дада.

Янь Чжэнмин лишился дара речи.

— Этот ребенок ведь... Тан Чжэнь, ты совсем лишился рассудка!