Литума в Андах

Он сделал глоток и взглянул на Дионисио и донью Адриану, те лишь слегка пригубили вино. Похоже, им очень хотелось, чтобы капрал напился допьяна, ведь он и на самом деле за все месяцы пребывания в Наккосе ни разу у них не напивался, а что касается той ночи после уайко, она, как справедливо заметил хозяин погребка, не в счет.

– Сколько же народу осталось в поселке?

– Совсем немного. Только те, кто охраняет технику, да еще несколько лентяев.

– А вы?

– Что нам здесь делать, если все уйдут? Я хоть и старик, но в душе остался бродягой. Смогу работать в любом другом месте.

– Это уж как водится: каблуки не собьешь – работы не найдешь.

– А кто не умеет искать, тех и научить можем, – сказала донья Адриана.

– Может быть, достану где-нибудь медведя, обучу его и снова буду ходить по ярмаркам со своим номером. – Дионисио подпрыгнул и зарычал. – Когда я был молодым, у меня был медведь, он раскладывал карты и задирал девкам юбки.

– Не наткнитесь на терруков, когда будете обходить ярмарки.

– И вам того же желаем, господин капрал.

– Потанцуем, старушка? – Один из трех пеонов, пивших пиво у задней стены, шел к стойке, протягивая руки к донье Адриане. Та, не говоря ни слова, вышла танцевать с ним. Его приятели подошли поближе и принялись хлопать в ладоши в такт уайно.

– Так вы и унесете с собой ваши тайны? – Литума поискал взгляд Дионисио. – Может, попозже, когда мы с вами хорошо выпьем, все-таки расскажете мне, что случилось с теми тремя?

– Было бы недурно хорошо выпить. – Дионисио опять прошелся, косолапя по-медвежьи, тяжело подпрыгнул. – А хорошо выпьем – все забудем. Учитесь вот у них и веселитесь! Ваше здоровье, господин капрал!

Он поднял призывно свою рюмку, и Литума последовал его примеру. Но веселиться в этом подозрительном заведении не очень-то тянуло. Хотя попойки горцев всегда удивляли его своей молчаливостью и даже казались мрачными, сейчас капрал позавидовал Дионисио, его жене, трем пеонам, пившим пиво: достаточно им было сделать несколько глотков – и вот они уже забыли обо всем на свете. Он поднял глаза на танцующую пару: донья Адриана и пеон топтались на месте, при этом пеон был настолько пьян, что не обращал никакого внимания на музыку. С рюмкой в руке Литума подошел к двум другим мужчинам.

– А вы остались, чтобы, уходя, погасить за собой свет в поселке? – обратился он к ним шутливо. – Вы охранники?

– Я механик, а он бурильщик, – ответил ему старший, низенький мужичок с несоразмерно большим лицом, изрезанным глубокими, как шрамы, морщинами. – Мы уходим завтра, будем искать работу в Уанкайо. А сегодня прощаемся с Наккосом.

– Когда здесь еще была нормальная жизнь, поселок казался красивым, как картинка, – сказал Литума. – А теперь, когда он опустел, завален камнями, когда от многих бараков остались одни развалины, вид у него довольно мрачный, – попытался продолжить беседу капрал. Но в этот момент второй пеон, помоложе, в сером свитере, из-под которого выглядывала темно-синяя рубашка, засмеялся и что-то сказал. Он наблюдал за своим приятелем, танцевавшим с доньей Адрианой: тот был чем-то недоволен и затевал ссору.

– Какого черта ты от меня отодвигаешься? – протестовал он гнусавым голосом и пытался покрепче прижать к себе женщину. – Хочешь сказать, это тебе не нравится? Что с тобой, старушка?

Он был среднего роста, с сильно выдающимся носом и глубоко посаженными бегающими глазками. От алкоголя и возбуждения они горели как угли. На нем был выцветший комбинезон, сверху альпаковый свитер – такие свитера делают индейцы-общинники, а потом спускаются с гор и продают их на ярмарках, – а сверху еще тесный пиджак. Вся эта упаковка сковывала его движения.

– Успокойся и убери руки, иначе не буду танцевать. – Донья Адриана говорила без всякой злобы, слегка отодвинувшись от пеона и поглядывая искоса на Литуму. – Одно дело танцевать и совсем другое – то, что ты хочешь, сукин сын.

Она засмеялась, пеоны, пившие пиво, тоже засмеялись. Хрипло засмеялся за стойкой Дионисио. Но пеон, танцевавший с доньей Адрианой, и не думал смеяться. Он стоял, покачиваясь, обратив перекошенное злобой лицо в сторону трактирщика:

– Эй, Дионисио! – Литума увидел на его скривившихся губах зеленоватую пену – наверно, он недавно жевал коку. – Эй, скажи ей, пусть танцует со мной! Почему она не хочет танцевать?

– Она-то как раз хочет танцевать, а вот ты хочешь не танцевать, а лапать ее. – Дионисио снова засмеялся и изобразил медведя. – А это вроде бы не одно и то же, а? Как ты думаешь?

Донья Адриана уже вернулась на свое обычное место около мужа. Облокотясь о стойку и подперев подбородок рукой, она со спокойной холодной полуулыбкой следила за разговором, будто он ее вовсе не касался.