Лицо в зеркале

Каждое елочное украшение изображало ангела, или ангел был элементом композиции. Младенцы-ангелы, дети-ангелы, взрослые ангелы, блондины-ангелы с синими глазами, ангелы-афроамериканцы, ангелы-азиаты, благородного вида американские индейцы-ангелы, не только с нимбами, но и в головных уборах из перьев. Улыбающиеся ангелы, смеющиеся, использующие нимбы вместо хула-хупа, ангелы летающие, танцующие, поющие, молящиеся. Милые собачки с ангельскими крыльями. Ангелы-кошки, ангелы-жабы, ангел-поросенок.

Фрика чуть не вытошнило.

Оставив ангелов поблескивать и сверкать, болтаться и улыбаться, он направился к стеллажам, к тем самым полкам, на которых стояли словари. Сел на пол с самым толстым томом, «Словарем английского языка» издательства «Рэндом хауз». Пролистывал его, пока не добрался до Робина Гудфело. Таинственный абонент сказал, что человек, от которого Фрику вскорости придется прятаться, «полагает себя Робином Гудфело».

И нашел всего лишь одно определение: Puck.

Фрик решил, что это ругательство, хотя и не знал, что оно означает.

В словарях ругательств хватало. Фрика это не волновало. Он не считал составителей словарей бездомными бродягами, которые привыкли грязно выражаться. Понимал, что они — серьезные ученые и включают в словарь ругательства как составляющую языка.

Но если они начали давать определения, состоящие из ругательства, которое не имеет смысла, вполне возможно, что издателю пора попробовать их кофе и Посмотреть, не слишком ли много в нем бренди.

Многие из деловых партнеров отца каждое предложение насыщали таким количеством ругательств, что создавалось впечатление, будто других слов в словарях, которыми они пользуются, просто нет. И однако слово Puck, вероятно, было таким грязным ругательством, что ми один из них не решался употребить его в присутствии мальчика.

Фрик принялся вновь листать страницы, заранее уверенный, что найдет следующее значение слова Puck: «Пошел на хер, нам надоело определять значения слов, придумай, какое хочешь».

Вместо этого он выяснил, что Puck — «злонамеренный эльф» в английском фольклоре и персонаж в комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь».

Большинство слов имело не одно значение, и слово Puck не стало исключением. Правда, второе значение оказалось, пожалуй, хуже первого: «коварный или злонамеренный демон или призрак; гоблин».

Таинственный абонент сказал, что Фрику нужно опасаться типа, который куда хуже Робина Гудфело, то бишь Пака. Хуже злонамеренного демона или гоблина.

Черные тучи сгущались над Фрикландией, Фрик пролистывал словарь назад, пока не нашел Moloch. Дважды прочел значение этого слова.

Час от часу не легче.

Молохом звалось божество, два раза упомянутое в Библии, и от поклоняющихся ему требовалось приносить в жертву детей. Очевидно, к такому божеству Библия относилась неодобрительно.

Последние слова особенно встревожили Фрика: "…принесение в жертву детей собственными родителями".

Похоже, это был уже перебор, в сравнении с жертвоприношением детей вообще.

Он даже представить себе не мог, как Призрачный отец и Номинальная мать привязывают его к алтарю и рубят на куски во славу Молоха.

Во-первых, учитывая чрезвычайно плотный график суперзвезд, им бы просто не удалось оказаться в одном месте одновременно.

Во-вторых, пусть они и не относились к родителям, которые вечером подоткнут тебе одеяльце или будут учить играть в бейсбол, не были они и чудовищами.

Обычными людьми. Пытающимися, в пределах своих возможностей, делать все, на что способны.

Фрик не сомневался, что он им небезразличен. По-другому быть не могло. Они же его создали.

Просто они не умели правильно выражать свои чувства. Сила супермодели в образах, а не словах. Естественно, величайшая мировая суперзвезда, будучи актером, со словами управлялся лучше Фредди, но только когда кто-то написал их для него.

И какое-то время, лишь для того, чтобы не думать об уготовленной ему жестокой и мучительной смерти, Фрик занялся поисками ругательств. В словаре их нашлось на удивление много.

И в конце концов его охватил стыд: он читал всю эту грязь, пребывая в одной комнате с ангелами.

Поставив словарь на полку, он направился к ближайшему телефонному аппарату. Поскольку библиотека считалась плотно населенным местом, в читальных зонах, заставленных удобными креслами, стояли три телефонных аппарата.

В тех редких случаях, когда Призрачный отец приглашал журналистов взять у него интервью дома, а не на съемочной площадке или в «люксе» какого-то отеля, он обязательно упоминал, что книг в библиотеке в два раза больше, чем бутылок в винном погребе. А потом говорил: «Когда я выйду в тираж, буду в меру пьяным и хорошо образованным вышедшим в тираж».

Ха-ха-ха.

Фрик сел на краешек кресла, снял с телефонного аппарата трубку, нажал кнопку выхода на свою линию, а потом 69. Он забыл проделать все это в дегустационной, после того, как Таинственный абонент закончил с ним разговор.

В прошлый раз, когда он так сделал, ему ответили только гудки, а трубку на другом конце провода так и не сняли.