Лицо в зеркале

— Да, но тогда не будет использована половина «О» и все «Е». Только два слова, owe и woe, позволяют использовать все буквы.

— А как насчет комбинаций из двух слов?

— Первая — wee woo. Означает, насколько мне известно «маленькая любовь», но думаю, это из другой оперы. Вторая — E-W-E, все с тем же woo.

— Овечья любовь, да?

— Мне представляется, что это тупик. Думаю, его послание — owe woe, то ли первое, то ли второе, то ли оба сразу.

Рисковый отправил в рот кусок лаваша.

— Может, после этого мы сможем сыграть и в «Монополию». В пятой коробке прислали книгу в переплете под названием «Лапы для размышлений». Суперобложку украшало фото очаровательного щенка золотистого ретривера.

— Это мемуары, — пояснил Этан. — Доналд Гейнсуорт, который их написал, тридцать лет готовил собак-поводырей для слепых и колясочников.

— Между страницами ни насекомых, ни крайней плоти?

— Ничего. Я пролистал все в поисках подчеркнутых строк, но увы.

— Эта посылка выбивается из общего ряда. Невинная, даже сентиментальная книга, ничего больше.

— Шестую коробку бросили через ворота этим утром, чуть позже половины четвертого.

Рисковый всмотрелся в две последних фотографии. На первой — сшитое яблоко. На второй — глаз внутри.

— Глаз настоящий?

Нет, позаимствованный у куклы.

— Тем не менее он тревожит меня больше всего.

— Меня тоже. А почему тебя?

С яблоком ему пришлось повозиться. Такая paбота требовала и времени, и осторожности, и точности, так что, возможно, именно яблоком он хотел что-то сказать.

— Пока я понятия не имею, что именно. К последней фотографии Этан прикрепил степлером ксерокс послания, которое лежало в нише под глазом.

Рисковый прочитал его дважды, прежде чем посмотреть на Этана.

— А в первых пяти ничего такого не было?

— Нет.

— Тогда, вероятно, эта коробка — последняя. Он сказал все, что хотел, сначала символами, теперь словами. Теперь он переходит от угроз к действиям.

— Думаю, ты прав. Но его слова для меня такая же загадка, как и символы-предметы.

Серебристые лучи фар разгоняли послеполуденный Сумрак. Вода волнами летела из-под колес автомобилей, проезжающих по бульвару Пико.

— Яблоко может означать опасность запретных знаний, — нарушил затянувшуюся паузу Рисковый. — Первородный грех, который он упоминает.

Этан вновь попытался приняться за семгу. С тем же успехом он мог есть резину. Пришлось отложить вилку.

— Семена знания заменил глаз, — сказал Рисковый скорее себе, чем Этану.

Стайка пешеходов промелькнула мимо окна ресторана, шли они, наклонившись вперед, борясь с декабрьским ветром, под ненадежной защитой черных зонтов, напоминая скорбящих, которые спешили к могиле.

— Может, он говорит: «Я вижу твои секреты, источник, семена твоего зла».

— Такая мысль приходила мне в голову. Но нет ощущения, что она правильная, да и не наталкивает она на какие-то полезные выводы.

— Что бы он ни хотел сказать, меня тревожит, что ты получил глаз в яблоке вслед за книгой человека, который готовил собак-поводырей для слепых.

— Если он грозится просто ослепить Манхейма, это плохо, — ответил Этан, — но, думаю, он стремится к худшему.

Еще раз просмотрев все фотографии, Рисковый вернул их Этану и вновь с жаром набросился на еду.

— Полагаю, твой человек надежно защищен.

— Он снимается во Флориде. С ним пятеро телохранителей.

— А ты — нет?

— Обычно нет. Я контролирую все операции по обеспечению его безопасности из Бел-Эра. Каждый день разговариваю со старшим дорожным воином.

— Дорожным воином?

— Это шутка Манхейма. Так он называет телохранителей, которые сопровождают его в дороге.

— Он так шутит? Я пержу забавнее, чем он говорит.

— Я никогда не утверждал, что он — король комедии.

— Когда кто-то перебросил коробку через ворота прошлой ночью, кем он оказался? Камера наблюдения его зафиксировала? Есть видеозаписи?

— Сколько хочешь. Включая и номерной знак. Этан рассказал ему о Рольфе Райнерде… впрочем, не упомянув о встречах с этим человеком, ни о реальной, ни о той, которая ему вроде бы приснилась.

— И чего ты хочешь от меня? — спросил Рисковый.

— Может, ты сможешь его прощупать?

— Прощупать? До какой степени? Ты хочешь, чтобы я ухватил его за яйца?

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Хочешь, чтобы я посмотрел, нет ли полипов в его прямой кишке?

Я уже знаю, что досье на него у нас нет…

То есть я — не первый, к кому ты обращаешься. Этан пожал плечами.

Ты меня знаешь, я — пользователь информации, а не сейф для ее хранения. Полезно, между прочим, знать, есть ли у Райнерда официально зарегистрированное оружие.

Ты говорил с Лаурой Мунвс из отделения информационного обеспечения.

Она мне очень помогла, — признал Этан.

Тебе следовало на ней жениться.

Сообщить многого о Райнерде она не сумела.

Даже такие тупицы, как мы, видели, что вы подходите друг другу, как хлеб и масло.

Мы уже восемнадцать месяцев не встречается, отметил Этан.

А все потому, что ты не так умен, как мы. Ты просто идиот. Ладно, давай к делу. Мунвс могла бы узнать, есть у него зарегистрированное оружие или нет. Значит, от меня ты хочешь чего-то еще.

Пока Рисковый опустошал одну тарелку за другой, Этан смотрел в сумрак непогоды.