Лицо в темноте

Если вера Брайана в человечество поколебалась в 1968 году, если убийства Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди подорвали его веру в справедливость, то летом 1969 года фестиваль в Вудстоке снова возродил ее. Для Брайана фестиваль явился торжеством юности и музыки, любви и братства, олицетворяя надежду на то, что кровопролития, война, беспорядки и разочарования остались в прошлом. Глядя со сцены на людское море, Брайан знал, что ему больше не удастся сделать ничего столь значительного и памятного.

Возможность участвовать в этом празднике и оставить свой след в истории рок-музыки приводила его в восторг, но одновременно печалила и ужасала мысль о безвозвратно уходящем десятилетии. Брайан провел три дня на эмоциональном и творческом подъеме, который подпитывался самой атмосферой фестиваля, а также наркотиками, не менее доступными, чем кукурузные хлопья. Он провел целую ночь в кузове фургона, принадлежавшего группе, готовясь к четырнадцатичасовому марафону. Он сожалел лишь о том, что не смог уговорить Бев поехать вместе с ним. Она снова осталась ждать его в недавно купленном ими в Голливуде особняке. Любовь Брайана к Америке только начиналась, и второе американское турне казалось ему возвращением домой. Это был год рок-фестиваля, феномена, в котором Брайан видел демонстрацию силы рок-культуры.

Он хотел ощутить то восторженное возбуждение, которое испытывал вначале, когда группа, одно целое, подобно электрическому разряду сотрясала музыкальный мир и общественное сознание. Весь прошедший год Брайан чувствовал, что эта энергия и впечатление единства ускользают, как и сами шестидесятые. На фестивале это незабываемое ощущение вернулось.

Когда, оставив позади Вудсток, они сели в самолет, Брайан тотчас уснул. Рядом с ним отключился Стиви, проглотивший несколько таблеток барбитуратов. Джонно играл в покер с ребятами из группы сопровождения. Одинокий Пи Эм уставился в иллюминатор.

Он хотел все запомнить. И его огорчало, что в отличие от Брайана он не мог игнорировать условия, в которых проходил фестиваль: грязь, мусор, отсутствие элементарных удобств. Великий боже, музыка была великолепна, почти невыносимо великолепна, но часто Пи Эм ощущал, что зрители слишком поглощены собой, чтобы оценить ее.

Тем не менее даже прагматичный и недалекий Пи Эм испытывал чувство единения с сотнями тысяч людей, которые в течение трех дней жили одной семьей. Но кроме этого, были грязь, похотливый секс и злоупотребление наркотиками.

Наркотики пугали Пи Эм, хотя он не признавался в этом даже людям, которых считал братьями. От наркотиков ему становилось плохо, и он принимал их лишь в том случае, когда не было ни малейшей возможности отказаться. Его ужасала та беззаботность, с какой Брайан и Стиви глотали все, что попадалось им в руки, и та легкость, с которой Стиви постоянно колол себе вены.

Джонно был куда разборчивее, но ведь он сильная личность, поэтому никто не думал смеяться над ним, когда он отказывался попробовать «кислинку», «скорость» или «снежок».

Пи Эм сознавал, что не является сильной личностью, он даже не был музыкантом, как остальные. Конечно, он способен посостязаться с любым барабанщиком на фестивале. Он играл хорошо, чертовски хорошо. Но не мог сочинять музыку и стихи, не умел читать ноты. К тому же Пи Эм отнюдь не красавец. Даже сейчас, в двадцать три года, у него были прыщи.

Однако он является частицей одной из самых значительных и известных в мире рок-групп. У него есть друзья, настоящие Друзья, готовые вступиться за него. За два года Пи Эм заработал денег больше, чем надеялся заработать за всю жизнь, и он умел с ними обращаться. Его отец владел небольшой авторемонтной мастерской, и Пи Эм разбирался в бухгалтерии. Из всей четверки только он спрашивал Пита о тратах и доходах. И несомненно, был единственным, кто утруждал себя чтением документов, которые они подписывали.

Пи Эм нравилось иметь деньги не только потому, что он посылал домой переводы как доказательство своего успеха в жизни. Ему нравилось ощущать их в карманах. Он, конечно, вырос не в нищете, как Джонно и Брайан, но и не в таком комфорте, как Стиви.

Теперь они летят в Техас на очередной фестиваль. Ему, в общем-то, все равно. Потом будет новое выступление еще в каком-нибудь городе. Все сливалось: дни, месяцы, сцены. Однако Пи Эм не хотел, чтобы это прекратилось, тогда он снова погрузится в неизвестность.

Осенью группа поедет в Калифорнию, в Голливуд. Несколько недель они будут жить среди кинозвезд. А значит, несколько недель Пи Эм будет рядом с Бев. Единственным человеком, которого он любил больше Брайана.

Эмма расставила кубики с буквами. Она ужасно гордилась, что умеет читать и писать, и решила научить этому Даррена.

— Э-м-м-а, — произнесла она, указывая на каждый кубик. — Скажи: «Эмма».

— Ма! — засмеялся Даррен, сгребая все кубики в кучу. — Ма-ма.

— Эм-ма. — Девочка поцеловала малыша и поставила два кубика. — Вот попроще: па-па.

— Па. Па, па, па! — Довольный собой, Даррен вскочил на ножки и засеменил к двери.