Лицо со шрамом

Такое отношение определяла не этика, а экономика. Тони сопоставлял возможные риски и выгоду и решал, стоит ли игра свеч. Грубую силу он презирал – ни тебе приключения, ни азарта. Предпочитал действовать тоньше и умнее, на грани вымогательства и шантажа. Например, мог в два счета убедить мелкого лавочника, что пять-десять долларов в месяц – очень недорого, чтобы обезопасить магазин от грабителей, а себя от ночного удара по голове на пути домой. Не переводились и трусливые гусыни, готовые ежемесячно выкладывать по двадцать пять – пятьдесят центов за уверенность, что их ребенка не похитят ради выкупа. Такие люди регулярно платили мзду и не плакались, когда к ним приходил сборщик, – словно просто отдавали страховые взносы. Тони мог придумать несколько подобных схем за день, и они всегда приносили плоды.

«Зачем мочить или бить по башке, если можно просто договориться? – объяснял он О’Харе. – Так и спокойнее, и занятнее».

С какой стороны ни посмотри, к Тони стали относиться с уважением, и он знал почему. Прошел слух, что он убийца. Тони убил всего раз, по сути дела, из самозащиты и в основном под влиянием страха, однако его записали в убийцы, и всю будущую жизнь ему предстояло иметь дело с теми преимуществами и недостатками, что прилагаются к этой бирке.

Зарабатывал Тони теперь около трех сотен в неделю, что до принятия «сухого закона», сделавшего гангстеров миллионерами, было, по их меркам, громадной суммой. Доходы позволяли отменно проводить время с Вивиан, которая перебралась в хорошее жилье и прекратила выступать в кабаре. Ценя, как и многие блондинки, легкую жизнь, девушка охотно ему подчинялась. Сам Тони пока жил с родителями – и набирался храбрости съехать. Бен, услышав, что в главном управлении Тони поджаривали насчет убийства Спинголы, дома подверг брата еще одному допросу с пристрастием, а остальная семья тем временем причитала на заднем плане. Однако хитрый Тони в правильные моменты сурово хранил молчание, в другие же был вежлив и говорлив, благодаря чему его родные, подобно детективам, уверились, что он никак не причастен к свержению криминального босса.

Однажды субботним вечером, незадолго до семи, Тони явился к Вивиан в приподнятом состоянии духа.

– Ну что, крошка, какие планы на вечер? – спросил он.

– Махнем к Колозимо?

– Не-а, не люблю его заведение. Давай лучше в одно из этих славных местечек на Северной стороне.

– А я хочу к Колозимо! – Вивиан капризно надула нижнюю губку.

– Не люблю его.

– Почему вдруг?

– По субботам там ошивается слишком много ребят, что прежде ходили под Спинголой.

– Боишься? – фыркнула Вивиан.

Похоже, настроение у нее было ни к черту.

– Нет! Просто не вижу смысла лезть на рожон и нарываться на пулю в спину.

– А-а, ясно. Может, тогда к Блуму?

– Ну, это не так уж далеко от Колозимо, но тамошний народ поприятнее. Ладно, давай туда.

Тони держал большую часть своего гардероба у Вивиан в квартире. Оставалось лишь помыться, побриться и надеть отглаженный, по фигуре, смокинг. Однако даже в спальню девушки он зашел вооруженным – под левой подмышкой в наплечной кобуре висел револьвер, а в правом кармане прятался крошечный автоматический пистолет из вороненой стали.

Вивиан выглядела просто сногсшибательно в сверкающем вечернем платье зеленого цвета и мягкой белой накидке. «Красивая пара», – сказал бы любой, увидев, как они выходят на улицу и садятся в лимузин. Машина принадлежала Тони, который, сдержав данное себе слово, завел лучшую, чем у брата, причем с той же легкостью.

В огромном и красивом кабаре Айка Блума на Двадцать второй улице молодые люди выбрали столик на краю балкона – выигрышная позиция, с которой удобно наблюдать за всем, самим не привлекая внимания. К тому же здесь, в конце подковообразного кафе, Тони мог сесть спиной к стене и за счет этого наслаждался еще больше.

Они съели роскошный ужин, дополненный великолепным шампанским, посмотрели сверкающее, хоть и несколько обнаженное ревю, после чего расслабленно пили, курили и болтали до одиннадцати, а там началось основное веселье. Тони тщательно изучал взглядом входивших гостей. К половине первого заведение почти заполнилось, но врагов или даже просто подозрительных лиц не было, и он согласился потанцевать с Вивиан.

Молодые люди танцевали, а в промежутках пили и пробовали разнообразные легкие, но дорогие закуски. Каждый час вниманию публики предлагалось новое ревю.

Во время одного из них, пока огромная женщина во множестве бриллиантов проникновенно пела чудным голосом о любви при луне, Тони внезапно напрягся, привлеченный дамой прямо напротив, на другом конце балкона. Сногсшибательная брюнетка в великолепном белом платье, явно очень молодая. Плотный юнец рядом с ней походил на профессионального боксера.

– Что за женщина! – восхищенно выдохнул Тони.

– Где? – проворчала Вивиан.

– Вон та брюнетка в белом.

Забеспокоившись, Вивиан с прищуром глянула на незнакомку, после чего повернулась к Тони и насмешливо фыркнула:

– И что ты в ней нашел?

– Ревнуешь?

– Было бы к кому! Кстати, балбес рядом с ней похож на домушника.