Лицо под вуалью

Инспектор уставился на него с глубоким непониманием, доходящим до отвращения.

– Давайте назовем его Временем, с заглавной буквы «В», – продолжал Олсон. – Его изображали богом в колеснице с крыльями, и его олицетворял «Старый Папаша Время» – надеюсь, вы встречались с ним. Некоторые люди превращаются в рабов времени, этого старика с черепом вместо лица и серпом в руке, этого бога в крылатой колеснице, спешащего за ними. Они – его слуги и начинают очень тревожиться и даже страдать, если не оказываются на месте, не успевают в нужное время, чтобы склониться перед ним и выполнять его повеления. Но есть другие люди, Майкл, которые ненавидят время. Они боятся его, и поскольку этот страх так велик и вездесущ, им не остается ничего другого, как загнать его назад, в подсознание. Оно слишком их пугает, и поэтому они избавляются от него. Результатом, конечно, является полное незнание Времени, мир, в котором его нет. Для них часы и половинки часов не поддаются подсчету. Это такие люди – и мы все их знаем, – которые никогда не могут встать по утрам, а по ночам всегда поражаются, что уже три или четыре часа, когда ложатся спать. Чтобы не опоздать на свидание, от них требуются почти сверхчеловеческие усилия. Их друзья это постепенно понимают и приглашают прийти за полчаса до начала вечеринки. Что же касается способности запоминать время – просить их вспомнить точное время какого-то события почти равноценно насилию.

Бёрден заморгал. Однако он уловил суть этого монолога.

– Вы хотите сказать мне, что эти регулярные встречи в пять часов с Клиффордом Сандерсом были фактически назначены на четыре тридцать? – переспросил он.

Олсон кивнул с улыбкой.

– Но мне казалось, будто вы сказали, что встреча с ним была назначена на пять часов? – продолжил расспросы полицейский.

– Я сказал, что он приходит в пять – это не совсем одно и то же.

– Значит, в прошлый четверг, когда вы ему позвонили, вы попросили его прийти в четыре часа?

– И он пришел на десять минут позже. То есть как я уже сказал, около четырех сорока. – Теперь на лице Сержа появилась искренняя добродушная улыбка. – Вы считаете, что я нечестен с моими бедными клиентами, правда, Майкл? Что я потворствую их неврозам и таким образом лишаю их основного человеческого достоинства – не так ли? Но видите ли, мне тоже нужно жить, и приходится признавать Время в качестве фактора моей жизни. Я так же не могу позволить себе потерять полчаса Времени, как и один из его самых смиренных рабов.

«И я тоже», – подумал Бёрден и поднялся, чтобы уйти. Провожая его к выходу, Олсон почти нежно обнял его за плечи рукой, повергнув полицейского в смятение.

– Уверен, Майкл, вы не пожалеете, если придете на занятие.

Инспектор посмотрел на него, а потом на кушетку и апломб отчасти вернулся к нему. Он ответил довольно саркастическим тоном:

– Полагаю, вам непривычно говорить самому.

Сначала психолог нахмурился, но затем его лицо прояснилось.

– Это у фрейдистов так, у молча слушающих психоневрологов. А я очень много разговариваю – я помогаю людям.

У него была простая, ничем не омраченная улыбка счастливого человека.

* * *

– Очень похоже, что она была предназначена для вашей дочери, – сказал человек из Отдела тяжких преступлений Майрингхэма. – Вы говорите, что она не сообщила вам заранее о своем намерении навестить вас?

– Мне она заранее не сообщила, – ответил Вексфорд. – Не знаю насчет жены, я не спрашивал. Вам придется узнать это у нее.

– Мы уже спрашивали ее, мистер Вексфорд, и она сказала, что приезд вашей дочери стал для нее полной неожиданностью.

– Что вызвало взрыв бомбы?

– Вы собирались подать машину назад, не так ли? Собирались вывести ее задним ходом с дорожки к гаражу, чтобы поставить в него вашу собственную машину, – так говорит ваша жена. Мы думаем, ее привело в действие переключение на задний ход. Понимаете, ваша дочь говорит, что ни разу не включала задний ход «Порше» в промежуток между выездом из лондонской квартиры и приездом к вам домой примерно через полтора часа. И понятно, сэр, что у нее не было случая использовать заднюю передачу.

Террористу было все равно, это понятно. Его не волновало, взорвется ли бомба через пять минут после ее отъезда, возле детской больницы на Грейт-Ормонд-стрит например, или здесь, в воскресный вечер, когда она будет выезжать задним ходом, чтобы отправиться домой. Ему было все равно, лишь бы она сидела за рулем.