Лицо под маской

– Во-первых, церемония в храме состоится накануне и приватно. Будут только члены семей Контарини и Торнабуони. Во-вторых, в день празднования внутрь бального зала и прилегающих помещений будут допускать исключительно приглашенных – никаких слуг, охранников, парикмахеров, визажистов и цветочниц. Более того, на всех дверях встанут маги со сканерами для проверки аур.

Он перевел дух, отпив глоток вина, и продолжил:

– Далее, молодые отбудут между первым тостом и вторым танцем, и то место, где они проведут медовый месяц, известно не более чем десятку человек. Ни один гость в маске допущен не будет, вне зависимости от того, кто он. Вы считаете, нужно что-то добавить?

– Я подумаю, – ответила мэтр Сонтхи. – Мне кажется, что тут никакие меры лишними не будут. Не тот случай, когда стоит расставлять ловушку.

– А я предлагаю ловушку все-таки устроить, – медленно сказала я. – Но не в Ка’Контарини, а здесь. Я ведь уже объявила свой первый прием в Ка’Виченте через десять дней после этой свадьбы. Сделаю в приглашениях маленькое дополнение: dress code – обязательная маска. И если за ближайшие две недели стража и СБ не обнаружат Джокера, то уж на такую сочную наживку он сам должен пойти.

– Это ты себя называешь наживкой? – хмыкнул Джан-Марко. – Да мне братец голову оторвет, если я на такое соглашусь!

– А по-моему, идея неплоха… – ответила некромантка. – Гостей ведь будет гораздо меньше, чем на свадьбе, так, Нора?

– Конечно! Я сегодня целый день составляла список. Пока в него внесено восемьдесят шесть человек, и еще примерно два десятка я собираюсь добавить. Только вначале нужно обсудить кандидатуры с Франческой Контарини-Боволо.

– Ну вот. Отличный будет капкан, а мы с вами, дорогой господин Торнабуони, уж постараемся, чтобы в него попал крупный зверь.

– Главное, чтобы не вырвался! – буркнул Джан-Марко и встал. – Нора, ты завтра утром планируешь осматривать Лоредано? Мы сможем что-то еще у него выяснить?

– Да. В смысле – да, собираюсь и буду осматривать. Сегодня он был еще очень слаб, хотя и рвался поговорить. А вот завтра, надеюсь, можно будет продолжить беседу.

– Только, пожалуйста, не отправляйся одна!

Я вздохнула.

– В любом случае, я не одна, а с Массимо. Гондолой мы временно не пользуемся, только катером, а мой «Истиофорус» обгоняет любую лодку в этом городе, как стоячую!

– И тем не менее мне кажется, будет лучше, если я за тобой заеду.

Ненавижу, когда со мной говорят таким подчеркнуто спокойным тоном, словно с истеричным подростком!

– Хорошо. Ты за мной заедешь.

– В десять?

– Лучше в девять.

Несомненно, Винченцо Лоредано чувствовал себя куда лучше. И это было заметно не только по показаниям кардиомонитора, который, по моему настоянию, был подключен в постоянном режиме. Сегодня он легче двигался, шутил, свободнее разговаривал. Медсестра с не вполне натуральным возмущением пожаловалась, что пациент улучил момент и ущипнул ее за филейную часть. Украдкой я посмотрела на указанную часть: да, прямо просится в руки, могу понять Лоредано.

Мы сели рядом с его кроватью, и Джан-Марко задал первый вопрос:

– Синьор Лоредано, вы можете рассказать нам, что случилось с вашими атрибутами?

– Да, я помню, мы остановились на том, что примерно через месяц мой тюремщик пришел в мою комнату… тогда он держал меня в каком-то полуразвалившемся доме на поверхности, я хорошо помню, что во время дождя потолок протекал. Окно было забито досками, но оно было, и я слышал через него шум прибоя.

Мы переглянулись с Джан-Марко, вспомнив о взорвавшемся доме сумасшедшего алхимика, а Лоредано отпил глоток воды и продолжил:

– Да, так вот, однажды Джокер пришел ко мне очень радостный и сказал, что он нашел способ забрать мой перстень. Я уверен был, что это невозможно, и посмеялся над ним… н-да… В общем, когда я пришел в себя, оказалось, что перстня на руке нет.

– То есть он у Джокера?

– Нет.

– Поясните, пожалуйста.

Я бросила обеспокоенный взгляд на кардиомонитор, потихоньку пнула Джан-Марко по ноге и прошипела:

– Полегче!

Он сверкнул на меня глазами, но тональность смягчил:

– Простите, синьор Лоредано, вы же понимаете, какой это важный вопрос!

– Понимаю и не сержусь, – в его голосе послышалась усмешка. – В ту минуту мне казалось, что вообще ничего нет более важного. Так вот, перстень просто исчез, и все. Он ушел от меня, но и Джокера хозяином не признал. Вообще, это создает серьезный юридический казус – новый дож традиционно вступает в должность с того момента, когда его признают атрибуты. Если их нет, то, значит, нет и дожа.

– Святая Бригита, как все сложно! – не выдержала я. – Атрибуты в какой-то момент были сделаны людьми…

– Гномами, – осторожно поправил меня Лоредано.