Лицо для Сумасшедшей принцессы

У двери, неловко искривившись и опираясь на косяк, стоял низенький уродливый человечек. Шутовской колпак с серебряными бубенцами, пошитый из золотой парчи крикливого оттенка, прикрывал распухшую голову, усеянную шрамами и шишками. Из-под нелепого головного убора выбилось несколько жидких прядей волос, неопределенного пегого цвета. В правой руке шут сжимал гротескный скипетр, вырезанный из берцовой кости человека, левая же — ссохшаяся и навечно полусогнутая, висела мертвым бременем. Лицо урода пугало даже самых храбрых, закаленных в боях бойцов.

— Ну не маячь же ты на пороге Гнус, заходи, — сердито приказал Аберон.

Гном повиновался, медленно переваливаясь на ходу и скорбно звеня бубенцами. Он остановился около принца и по-собачьи преданно заглянул ему в глаза. Наследник, жестом — отдаленно похожим на ласку, погладил шута по угловатому, криво склоненной на бок плечу.

— Все читаешь! — то ли спрашивая, то ли утверждая, издевательски прошипел Гнус.

— Читаю, — пожал плечами альбинос. — А что?

— Ну, дочитаешься скоро, умник! — пророчески пугнул урод.

— Да что стряслось то? — недовольно нахохлился принц.

Гном плюхнулся прямо на пол, на мохнатый белоснежный ковер, расшитый геральдическими розами, с довольным видом опустил мертвую руку на толстый мягкий ворс и закаркал:

— Лежу я, значит, сегодня спокойнехонько в кустах магнолии, никого не трогаю, устройство новое, хитрое налаживаю, а…

— Это какое-такое устройство? — заинтересованно перебил Холодный.

Гном похотливо ухмыльнулся:

— Система шнурочков-кручочков-зеркал. Придворным стервам-фрейлинам кринолины приподнимать и под юбки заглядывать. А то, говорят, при дворе новая мода на прозрачные панталоны завелась.

Принц иронично улыбнулся:

— А как поживает та пятнадцатилетняя милашка-орочка, что я подарил тебе в прошлом месяце?

Гнус недовольно засопел:

— Дрянь девка оказалась! Все ныла да отбивалась, не давалась, ну я и решил ее малость поучить уму-послушанию. Сначала розгой гибкой, потом железкой каленой, потом на дыбе маленько, а потом…

— А что потом? — с любопытством переспросил наследник.

Гнус притворно-опечаленно отвел глаза, хотя на его уродливой морде не отразилось ни малейшего раскаяния:

— Преставилась орочка!

— Померла? — Аберон запрокинул голову и громко, весело расхохотался. — Ай да шут, ну ты и пошутил!

Гном горделиво выпятил тощую грудь:

— А с бабами иначе и нельзя. Все они стервы и шлюхи!

Аберон согласно кивнул. Слова фаворита задели его за живое. Не к месту вспомнилась Лилуилла, но принц гневно мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

— Так вот значит, лежу я себе в кустиках, в зимнем саду, — спокойно, как о чем-то будничном, рассказывал шут, — а тут вдруг идут по дорожке ваш батюшка-король и ваш слащавый братец, и мило так между собой беседуют…

— О чем? — напрягся Холодный.

Гнус состроил безразличную мину и даже принялся фальшиво насвистывать какую-то непритязательную мелодию. Аберон скрипнул зубами, сорвал с пальца перстень с крупной жемчужиной и бросил его шуту. Урод на лету поймал драгоценную подачку, не глядя ловко сунул в карман и услужливо продолжил:

— Так предлагает ваш папенька принцу Лионелю трон вместо вас унаследовать, а вам в утешение выделить небольшой надел, например — Винсайский заповедный лес, да деревенек самых завалящих — штук двадцать.

— Ах, вон оно что! — угрожающе протянул альбинос, хищно прищуривая алые глаза. — Обойти меня хотят, законных прав на трон лишить, да заткнуть рот куском земли с парой сотней вилланов. Не выйдет!

— Вот и я думаю, что не выйдет! — с готовностью поддакнул гном.

Принц опустил голову на грудь и ненадолго задумался. Потом решительно встал и вынул из шкафа плащ ненавистного черного цвета.

— Пойду-ка я прогуляюсь в лавку к Кире, — он предусмотрительно прикрыл голову широким капюшоном, совершенно скрывавшим его черты. — Посоветуюсь кое о чем!

Гнус, прекрасно знавший, о чем идет речь, согласно кивнул.