Лицо ангела, разум киллера

— И мыслей никаких нет? — нехорошо прищурился Драгов. Я нервно сглотнула. Поведение Матвея никак не вязалось с его показной доброжелательностью, более того — оно было ни чем не обосновано. Не мог он знать ничего такого, что заставило бы его подозревать меня. Не мог.

Или мог?…

— Нету, — уныло покачала я головой. — Честное слово, я не знаю.

— Ладно, — судя по загадочной улыбке, Матвей мне не поверил. Пару минут мы смотрели друг на друга настороженно, переглядываясь, как тигр со львом, а потом он сказал:

— Мусик все отрицает, как и его сын. Кроме того, мать Рамиля готова подтвердить, что он был дома.

— Ясное дело, врет, — пожала я плечами. — На то она и мать.

— Возможно, ты права. Но врет она очень убедительно. И Муса тоже в этом вопросе кажется искренним. Меня вот что смущает, детка: ты очень сильно стараешься обвинить Рамиля. Зачем?

— Что? — вытаращила я глаза. — Я?! Я просто говорю то, что думаю. Вот и все.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Матвей, и отложил авторучку в сторонку. Встав со своего места, он обошел стол и приблизился ко мне. — Муса спрашивал про тебя.

— И что с того? — я сохраняла безразличие всеми силами. Матвей стоял так близко, что мои колени упирались в его ноги. Наклонившись, он шепнул мне в ухо:

— Деньги у Юли, верно? Можешь мне не врать. Вы оставили их… Скажем, у той доброй тетки, что приютила вас со Славиком.

Я заторможено смотрела в одну точку: незатейливую картину с озером на стене, стараясь не шевелиться. Даже не знаю, что я больше чувствовала в тот момент: то ли дикий страх оттого, что Матвей подобрался к нашей тайне, то ли неудержимое желание оттого, что он…

Слишком близко. Губы Матвея зависли возле моей щеки, и шестое чувство подсказало: он сейчас меня поцелует. Обхватив мой подбородок пальцами, он легким нажатием заставил меня повернуть голову к нему навстречу, и в следующее мгновение мое тело словно пронзил заряд тока. Не помню, как мы оказались на столе, и как с него полетели какие-то бумаги, ноутбук и злосчастный стакан с виски. Звериный напор Матвея сделал свое дело — на моем теле наливались алые пятна, а внутри закручивался огненный узел, желающий вырваться на волю. Боль и похоть смешались в один коктейль, и я кусала губы до крови, царапая его спину, желая оставить как можно напоминаний о себе.

Не желая признавать его победу.

После осталось какое-то тупое равнодушие ко всему. Потянувшись за джинсами, я почти натянула их, как Матвей вдруг спросил:

— Что с коленкой?

— Упала, — безразлично выдала я, злясь на себя. Черт, черт, черт! Как он понял? Почему я поддалась ему? Такие, как он, никогда не станут… Ведь я же хотела держаться подальше от него!

«Ничего не выйдет», — подумала я. «Это было ошибкой. Чудовищной ошибкой… Которая может стоить мне жизни».

— Дай посмотрю, — Матвей присел передо мной на корточки и обхватил колено. Аккуратно снял лейкопластырь, осмотрел ранку. Я терпеливо ждала нового потока вопросов, а он вдруг … подул на царапину, и прикоснулся к ней губами.

— Не болит? — участливо поинтересовался он. А я видела неприкрытую усмешку, игравшую на его губах. С минуту мы смотрели друг на друга, а потом я приняла правила игры. И сказала:

— Теперь нет. Знаешь, неплохо было бы принять душ.

— Моя комната на втором этаже, через одну от вашей, — кивнул Матвей. — Я буду ждать тебя там, детка.

— Я скоро, — наклонившись, я легко поцеловала его в щеку, задыхаясь от запаха полыни, и выскользнула в коридор. Парни, сидевшие в гостиной, смущенно отвернулись, кто-то улыбался, прекрасно понимая, что происходило за закрытыми дверьми кабинета.

«Дура, дура, выставила себя посмешищем. Как легкодоступная девка», — злилась я на себя, поднимаясь по лестнице. Юлька при виде меня вскочила с кровати, и открыла рот, осматривая наливающиеся отметины, растрепанные волосы и припухлые губы. И закрыла рот.

— Вижу, вы не разговаривали, — хмыкнула подруга. — Времени не хватило?

— Отстань, — зашипела я. — Главное, чтоб у тебя его хватило.

Юлька сразу же заскучала, из чего я сделала вывод, что с Вадимом не срослось, и к взаимопониманию они не пришли. Пройдя по комнате, я быстро покидала в сумку те вещи, которые Юлька еще не успела уложить.

— Что, не понравилось? — захохотала подружка, глядя на мои сборы.

— Матвей узнал, где деньги.

— Как? — ахнула Юлька, и подалась вперед. — Ты сказала?

— Я что, дура? — скривилась я, а сама мысленно согласилась: дура, да еще какая! — Сам догадался.

— И что теперь… Адочка! — завопила Юлька, вскакивая с кровати и нервно грызя ноготь.

— Бери сумку, — велела я. Подруга послушно схватила вещи, и пропыхтела.

— Тяжелая. Надо на две разложить.

— Так раскладывай быстрей!

Действуя со скоростью света, Юлька быстро расфасовала шмотки в две небольшие сумки, и одну из них протянула мне. Котенок на кровати грустно мяукнул. Я вздохнула. Энди придется оставить здесь — вылезать со второго этажа с переноской невозможно. В конце концов, не выкинет же его Матвей.

— Вадим любит кошек, — сказала вдруг Юлька. — Он присмотрит. Я так думаю.