Лицо ангела, разум киллера

Припарковав тачку на обочине, мы двинулись меж деревьев. Обходя очередную березу, я всматривалась в кладбище, которое от лесочка отделяло небольшое поле. Матвей шел следом, без особого интереса вертя головой по сторонам. Чувствовалось, что мою затею он считает дурацкой, и ему явно не терпится уйти. Споткнувшись об корень, я чертыхнулась сквозь зубы, и пошла дальше, придерживая сумку на плече.

— Детка, — позвал меня Матвей. — Ты немного прошла место преступления.

— Да? — я обернулась и оживленно оглянулась по сторонам. — А где оно?

Фыркнув, Драгов указал на дерево, о корень которого я споткнулась, и заявил:

— По расчетам, киллер сидел где-то здесь. Это наиболее выигрышная позиция, с которой Бурганов был виден как на ладони.

Я с умным видом посмотрела на траву, однако не спешила подходить ближе.

— И что? Будем обшаривать тут каждый кустик? — с насмешкой поинтересовался Матвей. — Детка, тут все уже осмотрели.

— Нужен свежий, незапятнанный взгляд, — оповестила я, и ткнула пальцем в землю. — А вдруг что-то пропустили? Жалко тебе, что ли?

— Да нет, — покачал головой Матвей. В дорогом костюме среди березок он смотрелся на редкость неуместно. — Сразу предупреждаю: в траве ползать не буду. Я лучше отойду.

Сделав шаг в сторону, он взмахнул рукой, очерчивая предстоящий фронт работы, и в очередной раз съязвил:

— Прошу вас, леди сыщик…

И осекся на полуслове. Я растеряно наблюдала, как меняется выражение его лица — с насмешливого на неверующее, а потом и сосредоточенное. Быстро вернувшись на прежнее место, Матвей наклонился и выудил из травы какой-то предмет.

— Что там?

— Ерунда какая-то. Может, дети забыли…

Я приблизилась и встала на цыпочки, чтобы лучше видеть вещь, зажатую в ладони. И отшатнулась, зажав рукой рот. Уловив мою реакцию, Матвей стремительно обернулся и уставился на меня.

— Что такое?

— Нет. Ничего, — замотала я головой.

— Что ты задергалась, как будто труп увидела?

— Вовсе я не дергалась, — с тоской проговорила я, соображая, что делать дальше. На руке Матвея лежал небольшой брелок в виде машинки — именно такие милые брелки болтались на ключах Витьки Шурупа. Насколько я знала, у Рамиля были такие же — у них была традиция дарить друг другу миниатюрную копию той тачки, на которой в данный момент разъезжал кто-то из них. У Витьки были три брелка, у Рамиля — пять, так как машины он менял чаще.

Нас с Матвеем разделяли жалкие полуметра, и он резко двинулся, выбросив вперед свободную руку, схватил меня за горло.

— Говори, — прорычал он. Хватка несильная, но было неприятно, а когда я попыталась освободиться, кольцо пальцев сузилось. — Я слушаю. Тебе знакома эта вещь?

— Пусти, — прохрипела я. — Да пусти же!

Подействовало. Матвей руку разжал, и даже спрятал в карман, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Но я не чувствовала. На меня накатил безотчетный страх — слишком быстрая реакция, слишком уверенные движения. Черт, я даже не заметила, как его рука оказалась на моем горле!

— Ты видела это раньше?

— Видела, — кивнула я. Отпираться смысла не было.

— Мне из тебя каждое слово клещами тянуть надо? — рявкнул Матвей.

— Это брелок… У Витьки Шурупа и Рамиля такие на ключах.

Я торопливо рассказала о забавной традиции друзей, и облизнула губы. Внимательно выслушав меня, Матвей развернулся и, бросив короткое «пошли», направился к машине. Я пошла следом, искренне желая в эту же секунду сбежать куда-нибудь подальше. Но покорно уселась рядом, опустив глаза в пол.

До города мы ехали молча. Скорость Матвей развил просто бешеную — за окном мелькали поля и деревья, как на быстрой перемотке, а автомобили сигналили нам вслед. По дороге он сделал несколько звонков, созывая товарищей, и еще один — Мусику. Назначил встречу в клубе.

Подъезжая к черте города, Матвей немного сбросил скорость, но лучше не стало. Я упорно молчала, обиженно потирая шею, и гордо отворачивалась всякий раз, когда замечала его взгляд.

— Хватит дуться, детка, — позвал он, подруливая к дому.

— Ты пытался меня задушить.

— Если б хотел, то задушил бы уже. Эй, детка…

Вопреки своей воле я повернула голову в его сторону. Наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, и он рассерженно произнес:

— Ну прости. Привычка.

«Что это за привычки такие странные?», — хотела было спросить я, но передумала, потому что в этот момент Матвей поцеловал меня. Коротко и быстро, почти небрежно — пару секунд его губы прижимались к моим, а потом он отстранился, и вышел из машины. Я вылезла сама, не рассчитывая на помощь, и неприятно удивилась, когда заметила, что он не стал дожидаться меня, а уже вошел в дом.

Влетев следом, я несколько затормозила, узрев в гостиной группу незнакомых ребят. Все как на подбор плечистые и высокие — ну прямо мальчики с плаката фитнес-зала. Юлька сидела на диване, ошарашено вертя головой, возле нее стоял Вадим, положив руку ей на плечо.

— Ада, Юля, — раздраженно окрикнул нас Матвей. — Идите наверх. Нам с ребятами нужно пообщаться.