Лицо ангела, разум киллера

— Детка, это кто? — вежливо поинтересовался Матвей, игнорируя вопли Гришки. Я с неохотой пояснила:

— Бывший молодой человек.

— Вот этот? — изумился Матвей с легким пренебрежением в голосе. Мне почему-то стало стыдно за Гришку, а вот ему стыдно не было: взмахнув вентилятором, он приблизился к Матвею и с угрозой спросил:

— И давно это у вас?

— Что именно? — с прохладой ответил Матвей, откладывая телефон в сторону. Гришку он изучал с любопытством, словно перед ним стоял диковинный зверь.

— Шуры-муры, — взвизгнул Григорий и взмахнул вентилятором, видимо, собираясь указать им на меня. Лучше бы он этого не делал: Матвей жест воспринял как угрозу, и зря: я-то знала, что Гришка — страшный трус, и в драку никогда бы не полез. Быстро перехватив руку Гришки, Матвей каким-то странным движением крутанулся вокруг своей оси, и вот уже бывший возлюбленный стоит с заломленной за спину рукой и поскуливает от боли.

— Ты че… Ты че, мужик… Отпусти, совсем ненормальный…

— Отпусти, Матвей, — мягко попросила я. Он перевел на меня недовольный взгляд, и я, подумав, добавила: — Пожалуйста.

Матвей Гришку отпустил, да еще и придал ему ускорения толчком в спину. По инерции добежав до входной двери, Гришка скрылся за нею, оставив вентилятор валяться на полу. Мы с Матвеем остались вдвоем, а стрелки уже подбирались к семи часам вечера. Матвей, похоже, никуда не спешил: аккуратно поднял вентилятор, сел на стул и выжидающе уставился на меня, попросив еще кофе.

— Надолго в наши края? — спросила я, ставя перед ним еще одну чашку. Эдак я так кофе не напасусь. Стоит он недешево, пью я его много, да еще и гости всякие…. Вспомнив о деньгах у курьера, которые были весьма кстати, я разозлилась. Прежде всего — на себя, за то, что поддаюсь слабости, а потом — на Юльку, которая своими коварными речами заставила меня о деньгах думать. Матвей, уловив мое настроение, туманно ответил:

— Время покажет.

И снова уставился на меня. Под его испытующим взглядом я почувствовала себя неловко, забеспокоилась о внешнем виде, заерзала на стуле и разозлилась пуще прежнего. Что мне дело до него? Наверное, только злостью и можно оправдать то, что в следующую секунду брякнул мой язык:

— Поскорее бы.

— Поскорее бы я уехал? — уточнил Матвей, не донеся чашку до рта. Я промолчала, а он усмехнулся: — Знать бы, кто из вас темнит.

— Тебе уже все сказали, — буркнула я, отводя глаза в сторону. Смотреть на Матвея не хотелось — уж больно он обольстителен и опасен. Змея тоже красиво изгибает тело — кольца гипнотизируют, да только засмотришься, и умрешь.

— И сказали, и намекнули, — согласился Матвей. — Только я пока не уверен, что это Муса.

— Почему?

— Мотива нет. Деньги…

— Какие деньги? — распахнула я глаза пошире, чуть подавшись вперед.

— А то не знаешь, — беззлобно подколол меня Матвей. — Все ребятишки Мусы об этом судачат. Курьер должен был сообщить координаты Бурганову, а тот — Мусе. А теперь он без денежек остался. И без очень больших, смею заметить. Зачем ему тогда киллера нанимать? Вот если после передачи, тогда ладно. А так…

— А курьер не мог? — спросила я. — Ну, чтобы деньги не отдавать.

— Курьера ищут, — коротко отрезал Матвей.

— А…

— Хватит, детка. Не забивай себе голову чепухой, — снисходительно посоветовал Матвей и пошутил: — Или в детектива решила поиграть?

— Считай, что решила, — кивнула я. — И что тогда?

— Ничего, — пожал плечами Матвей и встал. — Я не позволю. Проводишь?

Машинально взглянув на часы, я внутренне заликовала. Успею! Время пятнадцать минут восьмого. Возле двери Матвей малость замешкался, и вдруг шагнул ко мне.

— Могу я рассчитывать на прощальный поцелуй?

— Только если мы больше не увидимся.

— Такого я не могу обещать, — с сожалением произнес он, и вышел из квартиры, бросив на ходу: — Пока, детка!

Заскрежетав зубами от негодования, я с силой захлопнула дверь, и бросилась на балкон — успокоить нервы. Как правило, в ситуациях, когда меня настоятельно просят что-либо не делать, я делаю наперекор. И стоило Матвею обмолвиться о том, что ему не нравится сигарета в руках девушки, как мне сразу захотелось покурить. Выдыхая горьковатый дым с ароматом яблока, я следила, как черный Сабурбан покидает двор, и размышляла.

Матвей убежден, что Мусе незачем убивать своего компаньона. Вот только кто-то же его убил. Кто-то, кто знал о старой привычке Виктора Петровича каждый год навещать могилу матери.

И этот кто-то — из нашего города. Машину Андрюшки угнали, чтобы на ней доехать до лесочка и пристрелить Бурганова. Выбор тоже на Андрея пал неслучайно — многие знают, что он оставляет машину незапертой. В нашем городе на такое способен только Муса…

А если его подставили? К примеру, кто-то из приближенных Мусика желает сесть на его место. Для этого нужно устранить самого Мусика, вот только его смерть вызовет много вопросов, и в первую очередь они возникнут у самого Виктора Петровича. Убийство Бурганова решает две проблемы разом: устраняет ненужные вопросы и подставляет Мусика.