Лицо ангела

Сильвер угрожали неприятности, и Анджела знала об этом. Она предупредила ее, и, вероятно, этим спасла ей жизнь. Но та Сильвер — девушка-подросток, сильно отличалась от женщины, представшей перед Анджелой сейчас, и даже от той женщины, к которой Анджела обращалась раньше, когда нуждалась в помощи.

У Сильвер всегда была сухощавая атлетическая фигура, и сейчас она осталась такой же. Она была смышленой и находчивой, в ней чувствовались ум и способность сострадать. Но при этом за последние два года она кардинально изменилась.

Анджела пристально посмотрела на подругу, тряхнула головой, и обе женщины спросили в один голос:

— Что ты здесь делаешь?

— Ты можешь в это поверить? Я владею плантацией! — первая сказала Сильвер, указав на окружающие территории и приглашая Анджелу оценить поместье.

— Это всё твое? Ты владеешь этими землями?

— Да, вся эта территория принадлежит мне. Ну, в принципе у меня есть партнер, но он не вмешивается, я ведаю всеми вопросами, и это хорошее дело. Мы выращиваем то, что вызывает практически наркотическую зависимость — шоколад! Точнее, мы выращиваем какао. Бобы, которые выглядят вполне невинно, но… — она пожала плечами, — на деле являются тем же наркотиком. И хватит на этом обо мне. — Сильвер изучающее уставилась на Анджелу.

Анджела прерывисто вздохнула.

— У меня неприятности, Сильвер. Опять.

Когда в прошлый раз Анджела была в Сент-Луисе, она бежала от своего прошлого, часть которого была настолько ужасной, что она не могла вынести даже воспоминаний о нем. Но, кроме этого, она также владела информацией, взрывоопасной информацией, которая была способна дестабилизировать правительство, а возможно, даже правительства нескольких стран, и которая сделала бы страну уязвимой для нападения. Именно по этой причине они наблюдали за ней и контролировали все, что она делает.

Когда же она вернулась в Штаты, Питер Брандт лично проинформировал ее, что она находится на «испытательном сроке». Это было условием ее амнистии, но она никогда не знала, кто за ней следит или от чего именно она пытается убежать. Сейчас же ситуация изменилась. Люди из плоти и крови пытались заставить ее замолчать, и было очевидно, что они не остановятся ни перед чем, что они воспользуются ее собственной слабостью — им.

Ей было любопытно, как они уговорили его сотрудничать. Сэмми всегда говорил, что эксперимент, связанный с гениальностью, был плохо продуман и бессмысленен, а теперь и сама Анджела начала задаваться вопросом о цели эксперимента, и особенно, о роли Питера в нем. Возможно, он изначально был лишь способом достижения цели, а не простым исследованием.

Питер вернул ее, пообещав реабилитировать и помочь получить ту единственную вещь, которую ей всегда хотелось иметь — нормальную жизнь. Он смог достучаться до Анджелы и побороть ее опасения благодаря своей искренности; он заставил ее поверить, что беспокоится о ней. Он стал другом, наставником, отцом. Как же она ненавидела тот факт, что так о нем думала!

И тем не менее, именно Питер разработал эксперимент, назначил Анджелу ответственной за него и отправил ее брать интервью у людей, аргументируя это тем, что им не хватало сотрудников. Кто еще мог знать, что она мечтала об Альфе Десять, кроме, вероятно, Сэмми? Может быть, они вживили чип в ее мозг и считывали ее мысли. От этой мысли у нее побежали мурашки по коже, несмотря на то, что сейчас она находилась так далеко, что даже самые сильные сигналы не могли ее поймать.

Питер мог даже знать, что она фантазировала о Джордане Карпентере задолго до того, как он стал Альфой Десять в ее исследованиях. Ее увлечение им началось в то время, когда она еще была подростком, и увидела его в медицинских журналах приемного отца. Она даже собрала коллекцию статей о нем. Это было всего лишь подростковое увлечение, но что если Питер использовал это увлечение с целью повлиять на ее собственные исследования и поймать ее в ловушку, возможно, даже избавиться от нее? Возможно ли это? Она пыталась обдумать эту вероятность, особенно после того, как Джордан Карпентер обвинил ее в попытке убить его самого и в убийстве других врачей.

Он клялся, что знает о ней все — даже то, что она вынуждена была стереть из своей памяти.

Господи, что он знал? И какая же это извращенная ирония судьбы — ее ангел-хранитель отправляет ее на смерть и выбирает для этой цели врача! Нет, нет, урезонивала она себя, это всё фантазии, слишком параноидальные даже для нее! Не только полное отсутствие логики, но и другие факты так же не подтверждали эти мысли. Ее теории не могли объяснить выражение лица Джордана Карпентера, когда он смотрел на нее — будто бы он знал ее, будто бы он был практически влюблен в нее. В другом мире он мог бы стать тем мужчиной, о котором она мечтала.

Мечтала, что он войдет в ее жизнь и изменит ее…но сейчас это было просто смешно.

И опасно.

— Серьезные неприятности, — сказала Анджела, заметив, что Сильвер изучает ее задумчивое лицо.

— Больше нет, — Сильвер отмахнулась, — ты же здесь.