Лицо

— Давайте же, надевайте лыжи! — крикнула Адриана. — Мы ведь собирались к ужину попасть в город!

Я поглядела вниз со склона. Он казался не таким уж и крутым. Между деревьев тянулась узкая просека. Пожалуй, тут не спасует даже новичок.

— Кто поедет первым? — спросила Лаура.

Аарон вышел из хижины и тоже стал разглядывать склон. Он был опытным лыжником, и подобный спуск не мог его смутить.

— Нужно спускаться по одному, — сказала Адриана. — Разъехаться негде.

Обернувшись, я увидела, как Аарон тащит Ивана к куче лыж и кричит:

— Я нашел добровольца!

Иван что-то закричал, рванулся изо всех сил и упал в снег. Лицо Аарона выразило удивление.

— Что с тобой? — спросил он.

Лаура куда-то направилась вместе с Джастиной, что-то обсуждая.

— Так кто же едет первым? — раздался чей-то голос.

— Наверное, Марта! — ответила Адриана.

— Почему? — спросила я.

— Потому, что ты сегодня каталась больше всех, — объявила Адриана. — То есть выиграла первый этап.

Кто-то захлопал в ладоши.

— Смеешься? Я несколько раз упала с санок. И чуть не расшиблась о дерево, — ответила я.

— Я поеду вторым, — сказал Шон.

— Хорошо. Тогда поможешь мне, если сломаю ногу. — Я уже надевала лыжи.

Мое сердце учащенно забилось. Я стояла на лыжах всего два-три раза в жизни, но боялась в этом признаться. Не хватало только выставить себя перед друзьями набитой дурой.

Не в силах справиться с креплениями, я обернулась к ребятам и увидела, что все пристально наблюдают за мной.

— Может быть, кому-нибудь уступить место? — спросила я. — Чертовы крепления!

— Ладно уж, — сказал Шон.

Я все-таки одолела крепления, потом выпрямилась и поглядела ему вслед.

Оттолкнувшись обеими палками, Шон помчался вниз.

Склон оказался круче, чем я думала. Парень несся все быстрее. Подпрыгнул на ухабе, но все-таки сумел сохранить равновесие.

И вдруг я увидела серебристую линию.

Она пересекала лыжню.

Такая тонкая и блестящая, сверкавшая на фоне белого снега.

Я вглядывалась в нее и никак не могла понять, что это такое.

Как будто кто-то взял серебристый маркер и провел линию от дерева к дереву.

Серебристую линию.

И лишь через некоторое время сообразила, что это проволока.

Кто-то натянул ее поперек лыжни.

Никто не мог предупредить Шона.

И уже через секунду он налетел на нее.

Проволока врезалась ему в горло.

И отсекла голову.

По обеим сторонам от серебристой линии растеклись красные пятна.

А я по-прежнему стояла как вкопанная, не в силах поверить своим глазам.

И все остальные тоже замерли.

Мы безмолвно застыли на краю обрыва.

Серебристая проволока обезглавила Шона.

Я видела, как его тело продолжало катиться вниз, преодолев еще несколько метров.

А голова валялась на снегу, глядя на нас мертвыми глазами.

Из нее все вытекала и вытекала кровь, окрашивавшая снег в темный цвет.

Глава 21

Ну вот я наконец-то и вспомнила. Вспомнила все.

И, опустившись за свой стол, уставилась на портрет Шона, вглядываясь в его серьезные глаза.

Я представляла его голову, лежащую на снегу, на чистом белом снегу. И глаза, глядевшие на нас, стоявших на холме.

Потом обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

Но меня бил озноб. Все тело сотрясалось в конвульсиях. Мне было холодно и страшно. Как будто я вновь оказалась на склоне. И вновь глядела на эту жуткую серебристую линию. Объятая беспомощным ужасом.

Ко мне вернулись воспоминания. Ясные и четкие. И мне опять стало плохо.

Я принялась вытирать слезы обеими руками. Даже и не заметила, когда расплакалась.

Теперь мое горло лишь издавало приглушенные стоны.

Шон. Бедный Шон…

И я вспомнила еще кое-что.

Свою ссору с ним. Страшную ссору.

Я поругалась с ним. А потом он погиб.

Да, предыдущей ночью мы поссорились.

И после этого его не стало. Приехали полицейские. Мне вспомнилось то, как их синяя форма выделялась на белом снегу.

Вспомнились мрачные лица, покрасневшие от мороза. И глаза, глядевшие на меня изучающе.

А еще — вопросы. Бесконечные вопросы.

Нас всех допрашивали. Несколько часов подряд.

А что потом?

Этого я еще не вспомнила.

И все-таки я узнала достаточно.

Аарон прав — лучше бы этого совсем не помнить.

Я еще крепче обхватила себя, пытаясь унять дрожь.

И тут снова зазвонил телефон.

Это была Адриана.

— Я все вспомнила! — выпалила я. — Адриана, ко мне вернулась память! Только что!

— Представляю, каково тебе сейчас, — вздохнула она. — Осознать такой ужас!

— Да, — ответила я. Мне хотелось сказать еще много чего, но слова как будто застряли в горле.

— Нам всем пришлось несладко, — пробормотала Адриана. — И с того дня мы…

— Послушай, а эта проволока… — оборвала я ее. — Неужели кто-то планировал убийство?

После долгой паузы она ответила:

— Не знаю. И никто не знает.

— Как?! — воскликнула я. — А полиция? Неужели они ничего не выяснили?

Адриана вздохнула:

— От нас мало чего добились. Мы орали и бегали из стороны в сторону, думая лишь о себе. Лауре даже пришлось дать снотворное. А Иван чуть не сошел с ума.

— Но что же полиция… — повторила я.

— Они допросили нас. Осмотрели проволоку. Потом увезли ее в лабораторию. Но так и не выяснили, кто и почему ее натянул.