Лицензия на грабеж

Утром мною было заключено соглашение со Ставинской. После этого я поехал к Береговому, получил копию постановления о признании себя представителем потерпевшего и запрос из следственного управления и сразу поехал во Внуково. В три часа дня мой самолет уже приземлился в махачкалинском аэропорту «Уйташ», после чего я взял такси, и меньше чем через час был в славном городе Каспийске. Искать улицу Пограничную, на которой находилось здание, занимаемое органами военной юстиции, долго не пришлось. Я постучался в дверь кабинета начальника отдела.

— Разрешите?! — задал я вопрос его хозяину, заходя внутрь. — Адвокат Кравчук Василий Ильич, — представился я

— Да, заходите, — кивнул мне хозяин кабинета, мой ровесник в форме подполковника юстиции. Когда я вошел, тот стоял и смотрел в окно. Роста он небольшого, большая с залысинами голова, широкий горбатый нос, тонкие губы. Глаза маленькие, колючие, взгляд исподлобья. Еще вчера, узнав от Берегового, что начальником отдела кадров военно-следственного управления Северо-Кавказского военного округа назначен мой сослуживец по Крыму, я созвонился с Данилюком и попросил его оказать мне содействие. Сергей помнил меня хорошо. Десять лет назад мы дружили семьями. Я работал тогда помощником военного прокурора в Севастополе, а Данилюк тоже помощником военного прокурора, только в Феодосии. Мы частенько ездили друг к другу в гости, выбирались с семьями за город, на шашлыки. А теперь Сергей большая «шишка» и от него может зависеть дальнейшая карьера подполковника юстиции Амбарцумяна. Того самого, что сейчас стоял передо мною.

Амбарцумян жестом руки показал мне на стул, и сам, обойдя стол, сел напротив, демонстрируя мне тем самым свое особое расположение. Ведь он мог сесть в свое начальственное кресло. Но не сделал этого, и это было для меня хорошим знаком.

— Сергей Юрьевич мне вчера звонил, — положил руки перед собой и сцепив кисти вместе, с небольшим кавказским акцентом сообщил подполковник. — Он сказал, что вы его бывший сослуживец и большой друг, и просил оказать вам содействие. Я вас внимательно слушаю.

Достав из портфеля запрос следователя и копию постановления о признании меня представителем потерпевшего, я передал документы собеседнику. Когда тот начал читать, я сказал:

— Постараюсь говорить предельно кратко. Вчера в Москве, у здания суда, был застрелен мой доверитель, Валерий Ставинский. Застрелен из пистолета «Макарова», который был обнаружен на месте происшествия. По информации, которой располагает следствие, этот пистолет был то ли похищен, то ли утерян в войсковой части 2062, которая в ноябре 1996 года дислоцировалась в Каспийске. Мне бы хотелось ознакомиться с материалами этого уголовного дела.

Подполковник Амбарцумян встал с места, пересел в свое кресло и по телефону внутренней связи соединился с канцелярией своего отдела.

— Фатима Халиловна, мне нужно, чтобы вы принесли дело, возбужденное в ноябре 1996 года по факту хищения пистолета.

— Это случайно не тот пистолет, который был утрачен при взрыве дома на улице Ленина? — чуть понизив голос, уточнил он у меня, закрыв ладонью свободной руки нижнюю часть телефонной трубки.

— Да, тот, — согласно кивнул я.

Через несколько минут полная чернявая женщина лет сорока принесла и положила на стол Амбарцумяна три тома уголовного дела.

Подполковник начал его листать.

— Так, дело возбуждено 23 ноября 1996 года по факту хищения оружия у офицера оперативно-войскового отдела войсковой части 2062, капитана Метелкина.

Он быстро пролистал первый и второй тома и перешел к третьему.

— Прекращено в мае 1997 года. Так-так. Согласно выводам следователя, похищенный пистолет, скорее всего, был уничтожен при подрыве дома…

— Как это был уничтожен? — изумленно глянул на него я.

— Да так, — пристально посмотрел на меня начальник военно-следственного отдела, — вы же из нашей системы, знаете, наверное, как это у нас бывает?

— Не знаю, — непонимающе глядя на собеседника, ответил я.

— Если у нас не могут найти преступника, то начинают придумывать основания к тому, чтобы это дело похерить, — терпеливо пояснил подполковник.

— Ясно, — вздохнул я. — Значит пистолет не нашли, и пришли к выводу, что он был уничтожен. Что ж, мотивы следователя и его тогдашнего надзирающего прокурора мне вполне понятны. Хорошо хоть это оружие поставили в базу. Это, собственно, и сыграло свою роль в том, что теперь я перед вами. Теперь осталось потянуть за эту ниточку.

Я поднялся, подошел к вешалке для одежды, на которой висела моя сумка, достал из нее три пузатые бутылки французского коньяка и поставил их на стол перед Амбарцумяном.

— Арман Саркисович, — хитро прищурившись, предложил я, — давайте так. Вы дадите мне ознакомиться с этим делом и сделаете для меня из него копии документов, которые я попрошу, а потом мы отметим с вами наше знакомство?

— Согласен, — в предвкушении общения с московским гостем, улыбнулся подполковник. — А где у нас остановиться вы уже нашли?

— Нет, — смущенно мотнул я головой.