Лицей. Венценосный дуэт

Особняк в Ярославском районе.

Перед воротами несколько машин, пара из них, легковой автомобиль и джип, с синими полосками и надписью «Полиция». Подъезжает белый «Ситроен», из тех иномарок повышенной комфортности и мощности, что полюбило в последнее время московское высшее чиновничество.

Быстрый молодой человека открывает дверь, откуда неторопливо выгружается высокий мужчина в хорошем, очень хорошем, костюме и надменным лицом. Рост умаляет полноту, будь на голову ниже, законно было бы посчитать его толстым. А так, ничего.

Трое мужчин у ворот, только один в полицейской форме подполковника, один из замов начальника окружного полицейского управления, подходят ближе. И только он один, судя по слегка задержавшемуся на нём взгляду и приветственному кивку знаком приехавшему чиновнику. Один из гражданских протягивает бумагу.

– Ознакомьтесь, Александр Алексеевич.

– Что это? – мужчина брюзгливо берёт бумагу, вчитывается, – Что?! Вы с ума сошли!

– Ваш сын, Алексей Прохоров, с вами ведь проживал? – невозмутимо поясняет ему владелец бумаги, следователь Семёнов, – вам нет нужды волноваться. Мы обыщем только те помещения, где он жил и проводил время. Ваш кабинет, столовая, спальня и всё такое нас не интересуют.

– Всё равно это безобразие, – Прохоров возвращает постановление на обыск, – на каком основании?

– Подписано городским прокурором, – Семёнов показывает пальцем на нужное место.

– Я звоню префекту, – Прохоров достаёт мобильник и отходит в сторонку. Разговор начинает энергично.

– Николай Михайлович, какое-то безобразие у меня дома творится… – и замолкает. Лицо меняется, надменность куда-то испаряется.

– Да-да, хорошо, Николай Михайлович. Нет-нет, что вы, никаких препятствий, я просто удивился…

– Мы можем приступать? – вежливо интересуется Семёнов у Прохорова. Вежливым быть приходится, попробуй нагруби зампрефекту округа. Очень бодро могут звёздочки с погон полететь. А то и вместе с погонами.

В особняке, время 11:30.

Гаражный пристрой.

– Молодец, Миша, – довольный Семёнов хвалит помощника, одного из оперативников, обнаружившего тайник. Тот догадался проверить часть задней стенки письменного стола с внутренней стороны. Там, где отодвигался главный ящик, в ней и обнаружился небольшой тайник.

– Господа понятые, прошу внимания, – слова Семёнова изгоняют из полноватой женщины средних лет и седоватого мужчины скопившуюся за два часа скуку.

Вывинчиваются шурупы, тайник грубо и бесцеремонно потрошится. И вот Семёнов просматривает на свет чёрно-белую фотоплёнку. Их немного, всего две, с похожим содержанием.

– Посмотрите, – предлагает понятым, мужчина смотрит, старательно пряча интерес. Женщина, поджав губы. Семёнов говорит вслух, затем заносит в протокол.

– На фотоплёнках обнажённая девушка, брюнетка, предположительно одна и та же на всех кадрах. Снимки носят порнографический характер.

Это пока не статья, вдруг он свою любимую девушку уговорил попозировать. Высказывается и Прохоров, распространяя вокруг тяжёлую ауру недовольства и раздражения.

– Вы лезете в личную жизнь моего сына.

– И у нас есть на это основания, Александр Алексеевич, – вежливо отвечает Семёнов.

– Я это обязательно проверю, господин следователь, – роняет зампрефекта.

Семёнов не отвечает. Что-то его кольнуло при просмотре негативов. Он подходит к стене с полками, на которых разместились самые разные инструменты. Вот он! Мимолётно при осмотре заметил странную для гаража вещицу, но особого внимания не обратил. Мало ли для чего мог длинный стек понадобиться. Но на нескольких кадрах длинная гибкая тросточка перечёркивала собой фигуру девушки.

– А это зачем? – брюзгливо интересуется Прохоров. Он с самого начала выбрал позицию у входа и не менял её.

– Предположительно это улика, – Семёнов невозмутимо заносит изъятый предмет в протокол.

Больше ничего не обнаруживается, но Семёнов чувствует, что день удался. Перед отъездом, на выходе из особняка, следователь получает вопрос, которого ему очень не хотелось слышать.

– Когда я могу увидеться со своим сыном?

– Мы вам сообщим, – уклончивый ответ Прохорова не устраивает.

– Ему нужен адвокат, слишком тяжёлые статьи вы для него придумали. Защитнику необходимо ознакомиться с делом.

Проскочило? – с облегчением думает Семёнов.

– Дело только начато, основания есть на выдвижение обвинения, а вот материалов пока мало. Знакомиться адвокату пока не с чем. Мы вам позвоним.

Удалось отговориться? – думает Семёнов уже в машине. Ему бы двое-трое суток, а он ещё не отправил образцы спермы от предыдущей жертвы. Как её там Молчанова называла? Русалка? И надо срочно потрошить эти два трупа из Озёрного, и лучше Марченко это никто не сделает. А выйдет он на работу только завтра. Хорошо, пусть завтра с утра ими и займётся. Ему есть чем заняться, надо фотографии распечатать. Не все целиком, но те, на которых лицо хорошо видно. Попросить лаборанта экранировать часть снимка, где у лица пенис маячит. Не стоит судейских шокировать. Если не найдутся другие, пригодные для опознания и без этой чересчур пикантной детали.

Кабинет Семёнова в РУВД.

Время 12:40