Лицей. Венценосный дуэт (СИ)

— Раз вы не видели, то вам придётся поверить на слово, — продолжает директор, — у юристов хороший номер, ничего не скажу. Но у математиков он такой, что они бы и на районе первое место взяли бы. Уникальное и талантливое выступление, между нами говоря. И разница видна невооружённым глазом, понимаете?

Замминистра ещё заставляет директора описать номер «Куклы», хмыкая и мрачнея по мере рассказа.

— Так что мой протекционизм юристам ясно виден всем. Если бы они ещё профессионально танцами занимались, а учёбу еле тянули, был бы шанс отбиться. Но я узнавал, Конти бросила танцы после шестого класса, а Молчанова никогда не занималась ни танцами, ни балетом. Они не скрывают, что брали уроки, чтобы номер сделать, так это даже приветствовалось.

— Кто? Конти? — напрягается замминистра.

— Одна «кукла» — Конти, вторая — Молчанова, — информирует директор, гоняя остатки супа в тарелке.

— Что ж ты сразу не сказал?! — от возмущения замминистра откидывается на спинку стула.

— О чём? О том, что они у нас учатся? Так у вас есть список в министерстве. А кто и какой там номер на концерт делает… — директор пожимает плечами, — это мы только на «Осеннем балу» и видели. Когда уже всё решено было.

— Что? — директор прямо смотрит в глаза своему патрону, — вы бы дали задний ход, если бы узнали, что Конти участвует в концерте? Так вы фактически это знали.

— Нет, не дал бы. Наверное… — замминистра тяжело вздыхает.

— И дело вовсе не в Конти, — уточняет директор, — что вы так напряглись на неё? Молчанова, вот кто всю бучу затеяла. И даже не в ней дело, Анатолий Степаныч.

— А в ком? В слабом директоре, который своих учеников не контролирует? — ехидничает замминистра, принимаясь всё-таки за суп.

— Может, я и слабый директор, — Павел Петрович обгоняет патрона, принимаясь за салат, — но и не в директоре дело. Будь я административным гением, лучше не стало бы.

— Думаю, стало бы… — холодно бросает замминистра. «Ах, как удобно всё валить на подчинённых!», — думает директор, — «Сам грешен».

— Вы сами сказали о моём опыте. Так вот весь мой опыт говорит, что Молчанова это не школьница и не подросток. То есть, она и то и другое, но главное — в другом. Молчанова это Петрушка.

— Какая петрушка? — не понимает замминистра.

— Куклы такие есть, — невольно директор думает, насколько символично оказалось название номера математиков, — на руку надеваются, знаете?

Замминистра опять отставляет ложку, сужает глаза.

— Мы не видим настоящего артиста, мы даже голос его настоящий не узнаем, он же его меняет. Нам кажется, что это Молчанова действует, а на самом деле ей управляет кто-то взрослый и опытный. Некоторые вещи обычная школьница просто не может знать.

— Что такого она знает?

— Думаете, она сама придумала жалобу в министерство отправить? С припиской, что в случае непринятия мер, они обратятся в газеты? А как думаете, кто им даст возможность связаться с журналистами?

Директор останавливается и принимается за рагу из лосятины. Прокручивает остальные события.

— Одну неделю меня изводили непрерывными звонками родители математиков. Потом бац! И как обрезало. Прямо чувствуется закулисный режиссёр. И это не Молчанова. Она прима, да, но она не режиссёр.

Замминистра молчит. Ест, молчит, из глаз уходит и насмешка и холодок к собеседнику. Зато директор останавливается и тоже молча смотрит на патрона.

— Что, Пал Петрович?

— Анатоль Степаныч, а это не по вам удар? Конти и Молчанова, они же из клановых, — осеняет директора свежая мысль. Очень выгодная для него, он ведь в таком случае не при делах.

— Из каких?

— Конти — орден святой Ольги, Молчановы — Варвары Илиопольской.

Замминистра замирает, как колом пригвождённый. Директор с чувством лёгкого злорадства понимает, что угадал. Точно, он ни при чём, удар наносят по патрону. Чуб трещит у него, но это как обычно.

— С кланом Илиопольских у меня трения, — и углублять тему замминистра не стал. Камень с души директора всё-таки окончательно снимается. Если удар не по нему, то он работает защитным буфером для своего патрона, и его судьба — его ответственность.

Мужчины переходят к фазе обдумывания полученных сведений. Да и обеду надо внимание уделить. Когда тарелки пустеют, и настаёт очередь кофе, замминистра излагает план.

— Хорошо. Заявление твоё принимаю. Как только рассчитаешься, высылаем в Лицей комиссию по расследованию деятельности тебя, нехорошего человека. Ещё немного потянуть можем, чтобы дать тебе время. Преемник есть?

Директор кивает, и так спокойный, совсем расслабляется. Шеф перешёл на «ты», значит, крайним его делать не хочет и, в принципе, это знак благоволения.

— Куда думаешь идти? — замминистра делает очередной глоток кофе, — Давай я тебя в МИУ устрою?

— Нет-нет, — мотает головой директор, — через полтора года там Молчанова появится…

Замминистра широко усмехается.

— Вот и присмотришь за ней… да шучу я, шучу. Юрфак с мехматом редко пересекаются.

— Если не брать в расчёт конкурсы и соревнования, — бурчит директор.

— Хорошо. В Академию МВД пойдёшь?

На том они и порешили. Опыт работы позволяет директору преподавание в высшем учебном заведении.