Лицей послушных жен

– О нет. Не надо доказательств. Вы же пришли сюда не за этим.

Я успокоилась и кивнула – да, не за этим.

Тогда – зачем?

Наверное, мне нужно было вернуться к той невозвратной точке, от которой началась вся эта история. Но теперь я поняла, что старушка ничем не поможет мне, она лишь дала толчок, которым я по неосторожности воспользовалась. А верит она мне или нет – это уже второстепенный вопрос. Если бы она верила всем своим пациентам, то давно бы сама сошла с ума. Поэтому и привыкла ничему не удивляться. Даже если бы я представилась Клеопатрой или королевой Викторией.

Я была подавлена и разочарована.

– Итак, что вы хотите от меня услышать? – спросила она, увидев, что дыхание мое стало ровным.

– Теперь не знаю, – тихо ответила я. – Возможно, я хотела бы знать, сколько у меня осталось времени – ТАМ. То есть сколько это может продолжаться…

– Ну это я могу теоретически определить, – сказала она. – Как правило, все возвращения в ситуативных медитациях длятся до пикового момента, то есть того момента, когда человек осознает начало своей болезни и устраняет ее источник.

– Спасибо, – сказала я. – Тогда мне стоит поторопиться. До свидания.

– Дело не в том, верю я вам или нет… – продолжила рассуждать старушка, не обращая внимания на то, что я уже в нетерпении ерзала по скамейке. – Дело в том, что иногда, чтобы почувствовать себя счастливым, надо сделать шаг назад. Вот в чем вся философия моего метода. А это слишком просто, чтобы доказать его научность…

– Что вы имеете в виду?

– Попробую объяснить, – улыбнулась она. – Разве вы сами не замечали: много дверей открывается в обратном направлении, на себя, поэтому иногда нужно отступить, чтобы войти в них? Правило, которым я пользуюсь в своем методе, простое: не отступив, не войдешь!

В этот момент мне показалось, я начала понимать то, что представлялось мне сплошной путаницей. Я схватила ее за руку, умоляя пояснить мне суть сказанного.

– Что же тут непонятного? – удивилась она и, на мое счастье, продолжила говорить: – Человек, собственно, как и все живое, рожден для того, чтобы находиться в движении, если не физическом, то духовном – точно. Но каждое существо иногда сталкивается с ощущением ступора, застоя, безысходности. Это болезненное, разрушительное чувство, которое я изучала и наблюдала на протяжении всех лет. И искала выход из него. Мы привыкли, что выход – всегда впереди. Я пришла к другому выводу – о чем вам и сказала: отступи, чтобы двигаться вперед. Это может показаться парадоксальным, но так и есть. Нужно только привести простые примеры. Они могут показаться эклектичными, но это лишь на первый взгляд. Так вот. Как правило, все, что происходило с человеком в прошлом, никогда не кажется ему счастливым, ведь счастье – это некий маячок, всегда сверкающий вдали. Поэтому, возвращаясь в прошлое, вы вдохновляетесь будущим и способны по-настоящему оценить его преимущества. Такова природа: вчерашнее всегда хуже, чем сегодняшнее. Это вам подтвердит любой повар! Исключение – разве что борщ…

Она улыбнулась.

– Но и сегодняшнее, если вы в координатах своего движения оказались на нуле, может не радовать – до того момента, пока вы не сделаете шаг назад. Ну вот, примерно такой теорией я пользовалась, когда лечила своих подопечных. А каким образом они делали этот шаг – все равно. Вам повезло сделать его в прямом смысле. Но это уже детали. Главное – результат: выздоровление и осознание дальнейшего движения. Кстати, эта теория касается не только человека, – возможно, целого человечества.

– То есть? – не поняла я.

– Прошедшие времена всегда хуже грядущих, как бы обыватели не воспевали утраченное! Знаете, я часто задаю себе вопрос: а хотела бы я оказаться в том времени, когда за моими родителями приехал «черный воронок» – так назывались машины, в которых возили политических заключенных? Ответ однозначный. А в Средневековье, когда любого могли сжечь на костре или просто проткнуть копьем? Или…

Ее глаза опять засветились лукавой улыбкой:

– Или представить, что не было канализации, теплой воды в кране и даже светские дамы, которых так красиво показывают в кинофильмах, пахли как мусорные баки и носили под париками трубочки для сбора блох!

Мы одновременно рассмеялись, и это сняло некоторое напряжение, возникшее в начале разговора.

– Жалеть можно только о молодости, которая так быстро проходит, – продолжала старушка. – Я думаю, что счастлива именно сейчас, в этом времени – тоже несовершенном, которое кому-то также будет казаться ужасным. И именно потому, что впереди у них будут другие, более оптимистичные перспективы.

Она тяжело выдохнула, как будто сбросила камень, который катила наверх.

Мы немного посидели молча.

Даже голуби притихли у ног, вытягивая свои серо-фиолетовые шейки.

Я должна была идти.

Еще раз поблагодарила ее, на сей раз вполне искренне, и уверила, что обязательно буду приходить к ней в сквер.

Она вздохнула и, как ребенок, взяла с меня честное слово. Я поклялась, подкрепив слова определенным жестом: даю голову на отсечение!