— Оставьте меня, отец, — сказал Кейн. — Я слишком сильно вас задержу.
— Никто не останется, — ответил Джакс. — Мы можем нести тебя вдвоем.
— Что с ним такое? — спросила Яс. Чем скорее они уберутся оттуда, тем скорее она сможет вернуть Ро.
— Мой сын не может ходить.
— Тогда он прав, — сказала Яс. — Мы его оставляем. Кто знает, сколько у нас есть времени, прежде чем Черепа заметят, что что-то не так, и пришлют сюда больше войск?
Джакс наклонился и обнял Кейна одной рукой:
— Кто им скажет? Ты сказала, что все мертвы.
— Я не проверяла все это место, — сказала Яс. — Я пришла, чтобы вытащить тебя, так быстро, как только могла.
— Давай, — сказал Дрен. Он подошел к Кейну с другой стороны и помог ему подняться. Мальчик морщился от боли и выглядел так, будто вот-вот упадет сам.
— Нас всех убьют, — сказала Яс. После всего, что она сделала.
Не обращая на нее внимания, они вытащили Кейна из камеры. Джакс остановился, увидев мертвых охранников:
— Ты всех отравила.
— Не по своей воле, — сказала Яс. — А теперь пошли. Кара ждет снаружи с еще несколькими ханранами. Они атакуют ворота, когда нас увидят.
— Подожди, — сказал Джакс. — Опусти Кейна.
— Что ты делаешь? — спросила Яс.
— Вы с Дреном освобождаете всех в камерах. Именно это я имел в виду, когда сказал, что никто не останется.
Яс уставилась на него. Разве он не видел, насколько шатким было их положение? Разве он не хотел сбежать?
— А что собираешься сделать
Джакс взял скимитар у одного из мертвых охранников:
— За этими металлическими дверями находится Тонин.
— Мы не знаем этого наверняка, — сказал Кейн. — Там может быть дюжина охранников!
Джакс покачал головой:
— Я видел, как люди выходили, но никто не входил. Единственное объяснение — именно там они открывают врата.
— Девушка права, — возразил Дрен. — Нам нужно бежать.
— Мы уберем Тонин, и Киесун будет отрезан от поддержки. Подумай, что мы сможем сделать тогда, — сказал Джакс. — Это стоит любого риска. Особенно сейчас.
— Ты ничего не сделаешь, если умрешь. Нам нужно уходить, — сказала Яс. — Жизнь моего сына и моей мамы зависят от того, вытащу ли я вас отсюда.
— Освободите остальных, — сказал Джакс. — Я собираюсь убить любого, кого найду за этой дверью. Затем мы уйдем.
47
Тиннстра
Гора Олиисиус
Солнце клонилось к горизонту, но шулка не выказывали желания остановиться. Они шли все дальше и выше, рассредоточившись вдоль горы, защищая Зорику и Тиннстру. Великан все еще нес принцессу, к ее большому удовольствию, и Тиннстра была счастлива, что с нее сняли ответственность.
Слава Четырем Богам, снегопад закончился. Вчерашний шквал и так сделал дорогу достаточно сложной. Еще немного, и она стала бы непроходимой. Неудивительно, что Монон настаивал на том, чтобы идти без промедления.
Они оставили Черепа далеко позади, впереди была вершина Олиисиуса, где их ждали врата в Киесун. Тиннстра спросила себя, каково это — покинуть одно место и мгновенно оказаться в другом. Аасгод сказал, что это магия, оставшаяся от старого мира, его мира. Трудно было представить, что такая сила когда-то была обычным явлением.
Она потянулась через плечо и коснулась рукояти своего меча. Внутри него сидела лишь искра силы старого мира, и все же это изменило все. Страх, который управлял ее жизнью, исчез. Без его сокрушительного веса, сковывающего ее, она могла делать все. Трудно было поверить в то, что всего несколько дней назад она была слишком напугана, чтобы покинуть свой дом. Теперь у нее была цель. Она стала частью чего-то большего, чем она сама. Так ли все это время чувствовал ее отец? Ее братья? Может быть, когда Зорика будет в безопасности в Мейгоре, она вернется и сразится в Киесуне с Эгрилом вместе Мононом и остальными. Будет такой, какой всегда хотел видеть ее отец. Воительницей. Шулка.
Она почувствовала, что Монон за ней наблюдает.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Это ублюдочный холм.
— Выживаю, — ответила Тиннстра. — Но я буду спать неделю, когда все это закончится.
— Я пока не могу тебе этого обещать. У нас осталось около часа светлого времени суток. Впереди есть выступ, которого мы должны достичь за это время. Мы отдохнем там, прежде чем двинуться к вратам. — Монон оглянулся на гору, затем посмотрел на Тиннстру. — Ты не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем?
— Зависит от вопроса.
— Каким был твой отец? Он был моим героем, когда я поднимался по служебной лестнице.
— Я думала, ты его знал.
— Я сказал, что сражался бок о бок с ним. Это не совсем одно и то же. — Он поднял маленький камень. — Я был для твоего отца тем же, чем этот камешек для горы.