Остальные закричали в знак одобрения и вскинули мечи в воздух.
Хасан поднял руку, призывая к тишине:
— Прежде чем мы попрощаемся с нашими павшими, присоединяйтесь ко мне в молитве. Присоединяйтесь ко мне в священной клятве, чтобы все мы здесь могли подтвердить свою приверженность делу и вспомнить, за что мы сражаемся. Раньше мы держали эти слова в секрете, но больше нет. Они принадлежат тем, кто противостоит Эгрилу. Они принадлежат всем нам — ханранам.
—
Джакс слушал слова, которые когда-то так много значили для него, и не чувствовал... ничего. Они были всего лишь каплями дождя в бездне. Пепел на ветру.
—
Песнопение продолжалось, пока огонь перебегал с ветки на полено, а затем на тележку.
Сталь ударила о сталь, разжигая огонь. Пламя охватило плащи, которыми были укрыты Кейн и Кара, а затем и сами тела.
Джакс заставил себя смотреть. Он остался на ногах, хотя ноги дрожали и грозили подкоситься. Он позволил слезам без стеснения стекать по лицу. Кейн заслужил слезы своего отца. Кара тоже. Он смотрел на огонь и слушал стук мечей о щиты. Это было прощание воина, достойный конец для лучшего из них. Как бы ему хотелось, чтобы там лежал он, а не его сын, его прекрасный сын.
Огонь поглотил мертвых, скрыв их из виду. Джакс чувствовал запах горящей плоти и наблюдал, как дым стелется по городу, унося их души к Синь.
— Да благословят боги вас обоих, — прошептал он ветру.
Остальные разошлись, когда погребальный костер догорел, оставив Джакса, Хасана и Дрена наблюдать за огнем.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Хасан.
— Хорошо. Намного лучше, — сказал Джакс. Он кивнул на погребальный костер. — Мне это было нужно. Мне нужно было попрощаться.
— С каждым днем будет становиться все лучше.
Джакс вздрогнул, ожидая реплику от Монсуты, но по-прежнему стояла тишина:
— Надеюсь.
— Так и будет. Поверь мне. — Хасан одарил Джакса той жалостливой улыбкой, которую он ненавидел.
— Если ты не расскажешь ему о плане, это сделаю я, — сказал Дрен.
Джакс поднял глаза:
— План?
— Мы собираемся покончить с Черепами сегодня ночью, — сказал Дрен, потирая руки. — Покончить с ними раз и навсегда.
— Мы нашли доспехи в Доме Совета и комнату, полную бомб. Мы принесли немного обратно вместе с едой, — объяснил Хасан.
Дрен чуть не подпрыгивал на ногах от возбуждения:
— Да. Мы собираемся нарядиться Черепами, войти прямо в их лагерь и
Джакс пристально посмотрел на него:
— Твои планы не сильно меняются.
Дрен ухмыльнулся:
— Что я могу сказать? Если это работает, то работает.
— Нам нужно, чтобы он открыл дверь, — сказал Хасан. — Я буду там с остальной командой, мы будем готовы сражаться изо всех сил, со сталью в руках.
— Ты уверен, что не хочешь дождаться подкрепления? — спросил Джакс.
— Это просто даст им время освоиться, — сказал Дрен. — Мы заполучим их сейчас, и Киесун наш.
Сражение. Может быть, это было то, что нужно Джаксу. Снова выстоять против врага с мечом в руке. Убить эгрилов. Раньше у него это хорошо получалось. Может быть, это был способ компенсировать то зло, которое он совершил?
— Это хороший план. Правильный поступок.
Хасан улыбнулся:
— Я рад, что ты так на это смотришь.
— Я пойду с вами.
И Дрен, и Хасан уставились на него, как на сумасшедшего. Может, так оно и было.
— Тебе лучше остаться и отдохнуть, — сказал Хасан. — Ты через многое прошел.
Джакс покачал головой.
— Я достаточно сидел, сложа руки. — Он поднял проклятую руку, которую Монсута отрастил заново. — Теперь у меня снова есть рука для меча. Пришло время пустить ее в ход.
На лице Хасана снова промелькнула жалость:
— Генерал...
— Что? — Джакс огрызнулся в ответ. — Ты мне не доверяешь? Я здесь пленник или предводитель Ханран?
Хасан взглянул на Дрена: