Литовския древности

Доброе, прекрасное, благородное проистекает из добраго начала. Истина и закон значили одно и тоже. Закон, искони существовавший, был олицетворенною истиною. Закона нельзя было создать, но только отыскать; ибо он был проявлением вечной истины. Обычай был уважаем, как память минувшаго; от этого даже порок, под покровом обычая, был терпим.

Предметы, не приносящие действительной пользы, подлежали уничтожению. Удрученные годами, неизлечимые страдальцы стонами своими оскорбляли Верховную силу, и потому их приносили в жертву.

Напрасно думают некоторые, что власть Крево-Кривейты, т. е. верховнаго жреца, была неограниченною. Она подчинялась закону. Крево-Кривейта повелевал именем богов; но эти повеления согласовывались с обычаями и древними преданиями.

Литовцы поклонялись светилам небесным. Солнце было источником жизни. С его появлением, Литовец верил в свое существование; с его закатом, тревожная мысль им овладевала он боялся, возвратитсяли солнце, возродитсяли жизнь? Это поклонение древнейшее в Литовской мифологии, породило поклонение огню, называвшемуся Знич. Огонь или Знич был неугасаемым; его сторожили жрецы и жрицы (Вейделоты и Вейделотки). В последствии, когда стали поклоняться истуканам и верование в них соединилось с верованием в огонь, Знич был зажигаем перед истуканами.

Одним из главных идолов Литвы в последнее время язычества был Перкунас — бог молнии (изображенный внизу виньетки). Истукан его ставили под дубом, а перед истуканом стоял жертвенник с неугасимым Зничем.

Дуб был посвящен исключительно этому идолу. Дуб и Перкунас сливались в воображении Литовцев; они почитались священными и к ним обращался Литовец во всяком случае. Всякий предмет, в который ударил гром, почитался святым. Человек, убитый громом, почитался счастливым в будущей жизни. По мнению Литовцев, в шелухе жолудей, сосланы были богами семена хлеба; предание также вспоминает, что древние Литовцы питались жолудями. Предание и даже Прусские хроники говорят, будто священные дубы и зимою и летом были зелены. Не токмо дубовый лес, но и отдельныя деревья, особенно старыя, получали божеския почести; их окружали заборами, или каменною стеною и поклонение им долго еще продолжалось даже после окрещения Литвоцев, а во время крещения, Литовцы скорее соглашались истреблять идолов, чем прикасаться к вековому дубу, свидетелю минувших поколений. И долго после крещения дубовые леса считались священными, и ныне еще простой народ, осорбенно в Трокском уезде, оказывает им безсознательное, родовое уважение. Главные храмы Перкунаса и священныя дубовыя рощи были в Креве, Ромове, в Вильне и в других местах. В Вильне, где ныне Р. К. Собор и площадь, — простирался дубовый лес. Долина эта называлась долиною Свиторога, котораго прах был здесь сожжен сыном его Гермундом[5]. Последний в 1265 году основал здесь храм Перкунаса. Храм имел в длину около 150 аршин, в ширину 100, высота стен простиралась до 15 аршин. Храм был без крыши, с одним входом с западной стороны, с противуположной стороны котораго была часовня с разными сосудами и священными предметами, а под нею пещера, где хранились змеи, лягушки и другие гады. В этом-то храме стоял идол бога молнии Перкунаса, привезенный из Полангена. Здесь было возвышение в роде галлереи, в 16 аршин над стеною. В галлерее помещался главный жертвенник на пьедестале из 12 ступеней, из коих каждая была поларшина вышиною и 3 аршина шириною; жертвенник или алтарь был вышиною 3 аршина, а шириною 9 аршин. На этом алтаре горел неугасимый Знич. Огонь пылал во внутреннем углублении в стене, сделанном так искустно, что его не могли потушить ни ветер, ни дождь, а напротив еще увеличивали пламя. На ступеньках обозначено было течение луны.