Литовский лабиринт

Напомним, что при разборе причин тбилисской трагедии на Политбюро ЦК КПСС (апрель 1989 г.), Горбачев обратился к Председателю КГБ СССР В. Крючкову и Министру обороны СССР Д. Язову со следующим предупреждением: „Я на тебя смотрю, Владимир Александрович! (Крючков)… Дмитрий Тимофеевич (Язов)! Запомни навсегда и сегодня же отдай приказ: отныне без решения Политбюро армии в гражданских делах запрещаю участвовать“.

И Крючков, и Язов прекрасно помнили, как в мае 1987 г. Горбачев за посадку М. Руста на Красной площади расправился с советским генералитетом. Однако после „грозного“ тбилисского предупреждения армия и КГБ осуществили операцию по наведению конституционного порядка и предотвращения погромов в Баку (январь 1990 г.). Горбачев тогда вновь заявил, что он не в курсе и приказ на применение военной силы в Баку отдали Крючков и Язов. Однако никаких оргвыводов в отношении „самовольщиков“ не последовало. Более того, буквально через три месяца после бакинских событий, 28 апреля 1990 г. Горбачев своим Указом присвоил Язову звание Маршала Советского Союза!

Следует иметь в виду, что и Язов, и Крючков являлись выдвиженцами Горбачева и Яковлева. Оба по характеру были „ведомыми“, то есть прекрасно работали в качестве замов, но вот самостоятельности и инициативы в качестве первых лиц у них явно не хватало. Эту черту характера у Крючкова отметил Маркус Вольф, начальник разведки ГДР. Вольф — человек-легенда в плане организаторских способностей и работы с людьми. Его мнение дорогого стоило.

Помимо всего, Крючков и Язов прекрасно знали, что Литва находится на особом контроле у Буша. А Михаил Сергеевич весьма трепетно относился к замечаниям со стороны американского президента. Могли ли в этой ситуации Крючков и Язов пойти на авантюру? Нет, конечно. Как известно, после вильнюсских событий Горбачев не предъявил никаких претензий ни Крючкову, ни Язову, хотя в 1995 г. назвал их „сволотой“!

Бывший советский диссидент Владимир Буковский в обращении в Магистратский суд Вестминстера о привлечении Горбачева к уголовной ответственности (март 2011 г.), подметил осознанную последовательность в действиях бывшего президента СССР: „Я убежден, что Горбачев несет персональную ответственность как главнокомандующий вооруженных сил за все человеческие жертвы. Та последовательность, с которой Михаил Горбачев отдавал приказы о вводе войск сначала в Тбилиси, затем в Баку, а потом в Вильнюсе, не оставляет сомнений, что он полностью понимал происходящее“. Аргументация Буковского достаточно убедительна.

Существует ряд свидетельств, подтверждающих, что Горбачев знал о предстоящей силовой акции в Вильнюсе. Об этом писал Владимир Крючков в мемуарах „Личное дело. Три дня и вся жизнь“. Крючков утверждал, что 10 января 1991 г. Горбачев дал указание ему, Язову и Пуго применить силу и направить в Вильнюс небольшую группу спецназа, известного как группа „Альфа“.

Леонид Замятин, бывший завотделом ЦК КПСС утверждал, что после ночных событий в Вильнюсе Горбачев в присутствии помощников позвонил в Министерство обороны и спросил: „Что происходит в Вильнюсе, почему не докладываете?“. У собеседника на другом конце провода буквально отвисла челюсть: „Вчера же с Вами, Михаил Сергеевич, был на эту тему подробный разговор…“

14 мая 2011 г. К. Прунскене, участвовавшая в телепередаче, посвященной М. Горбачеву, в рамках проекта „НТВшники“, рассказала о последних минутах своего разговора с Горбачевым, состоявшегося в Кремле 8 января 1991 г. Уходя, Прунскене спросила Президента СССР, будет ли применено насилие в отношении Литвы? Горбачев предложил ей за ответом обратиться к министру обороны СССР Язову.

Известно, что когда лукавый руководитель не хочет давать ответ на неприятный вопрос, он переадресовывает его доверенному подчиненному. Ответ Горбачева Прунскене подтверждает, что 8 января Президент уже знал о намечаемой силовой акции в Вильнюсе, поэтому предпочел перевести стрелки на исполнителя его приказа Язова. Рассуждения в этом случае о том, что Горбачев был заложником военных, просто смешны. Вспомним, как лихо, вплоть до своей отставки в декабре 1991 г. Горбачев тасовал своё окружение, в том числе и военное.

Ну, а Язова наиболее ярко характеризует его восклицание во время ареста по делу ГКЧП: „Простите, меня, старого дурака!“. В этом весь маршал с его комплексом чинопочитания. Он был верным исполнителем, на которого Горбачев в случае необходимости перекладывал ответственность.

О том, что намечаемая силовая акция в Вильнюсе была согласована с Горбачевым, могу засвидетельствовать и я. 9 января 1991 г. я должен был вылететь в Париж. Однако 8 января 1991 г. поздно вечером мне пришлось вернуться в Вильнюс. 10 января утром у меня в кабинете загудел телефон „ВЧ“. В трубке послышался голос секретаря ЦК КПСС Олега Шенина, который сказал: „Сейчас с вами будут разговаривать“.