Литлабиринты

Увы, тот первый «полиграфический» опыт не сохранился, но, видно, в память запал. Работая в газетах, я часто бывал в типографиях, наблюдал воочию, как среди грохота и лязга линотипов, резательных станков, печатных машин рождаются-создаются газеты, брошюры, книги. Мир этот мог я наблюдать только со стороны, и когда начал отдавать в издательства рукописи своих первых книг, прекрасно осознавал, что сочинением текста и распечаткой его на пишущей машинке моё участие в процессе создания-рождения книги заканчивается-обрывается. На форму, внешний вид и качество полиграфии ты уже никак не мог повлиять. А качество (о, это советское качество!) было просто ужасным. Особенно это сейчас видно-понятно. Боже ты мой, на какой отвратительной, скверной, мерзкой бумаге печатались книги в самой богатой лесами стране! Вот стоят у меня на полках собрания сочинений любимых Пушкина, Достоевского, Чехова, Куприна – мука смертная теперь их перечитывать: бумага жёлтая, с разводами (так называемая – газетная), шрифт мелкий, серенький, плотно слепленный…

На всём суки большевики экономили!

Рядом на полках стоят книжки, подаренные мне современниками, изданные недавно. Не книги – конфетки: бумага офсетная, а нередко и вовсе мелованная, шрифт чёткий, пробелы межстрочные в полтора, а то и в два интервала, поля обильные…

Хотя читателю эти технические подробности ни к чему, ему главное, чтобы приятно было книгу в руки взять и читать её было удобно, не утомляя сверх меры глаза. Но тут вот ещё тонкость какая: печать-то ныне шикарная, а вот текст зачастую сам по себе тусклый, серо-жёлтый, с разводами. Ну никак баланс не воцарится в мире – чтобы форма и содержание наконец пришли в соответствие, слились в гармонии.

Но вернёмся к сути нашего повествования. Слава Богу, соблазна в те годы, когда меня ещё упорно не издавали, пробиваться к читателю в виде «самиздата» по примеру Николая Глазкова или «Метрополя» я избежал. Печатать-размножать на пишмашинке свои творения в 5-10 бледных экземплярах, сшивать в брошюрки нитками или скрепками, рисовать самодельные обложки… Всё же несолидно. Но вот когда я вполне уже освоил компьютер и осознал его возможности, я с помощью программы Word создал, на принтере распечатал и степлером  сброшюровал в виде книжечки рассказ «Перекрёсток». Всё честь по чести: обложка (правда чёрно-белая), титул, оборот титула с аннотацией, копирайтом и даже ISBN (из нулей), 12 страниц текста, выходные данные, портрет автора на задней обложке… Получилось симпатично.

Баловство баловством, но макетную эту пробу в 2003 году я взял за основу и соорудил опять же в Ворде уже настоящий макет своей книжки «Наша прекрасная страшная жизнь», которую  писательская организация издавала к моему 50-летию, придумал оформление. В тамбовской типографии «Пролетарский светоч», где печаталась моя скромная книжица (небольшой формат, мягкая обложка, двести страничек), авторский макет (распечатку и файл на CD-диске) взяли, посмотрели, усмехнулись, объяснили, что в Ворде такие вещи не делаются, но обещали максимально близко к моему создать новый макет в своих специальных издательских программах. Так и получилось – книжка вышла один в один по моему макету (образцу). Вот я и считаю это своим вторым издательским блином. (Напомню, что первым был громадный макет тома «Достоевский: портрет через авторский текст» в университетском издательстве – только там, видимо, прямо с вордовского макета тираж и распечатали – благо, всего 67 экземпляров.)

Когда было решено восстановить Литфонд в Тамбове, опытные люди подсказали мне чудесную вещь – непременно внести в устав организации строку о праве на издательскую деятельность. Оказалось, что если такая строка имеется в уставе – можно создавать своё издательство без всякой регистрации и отдельных бумаг-документов, издавать брошюры и книги любыми тиражами и даже газеты-журналы, опять же без регистрации, если тираж их будет менее одной тысячи экземпляров… Ну да нам больше и не надо!

Когда все предварительные вопросы-проблемы были решены и пора было приступать непосредственно к запуску издательского процесса, я изучил расценки типографские и обнаружил, что издательский, так называемый, допечатный цикл (изготовление макета, попросту говоря) стоит ни много ни мало – 20 процентов общих затрат на книгу. Эге, сказал я сам себе, да с какой же стати мы будем из наших и без того скудных средств на издание книг отдавать-дарить типографии аж пятую часть. Да ведь не боги же программы издательские осваивают и макеты-вёрстки делают…