Литлабиринты

Вставки-дополнения выделены. Понятно, что теперь председатель  в какой-то мере ограничивался в праве пополнять организацию по своему усмотрению, значительно повышалась ответственность авторов рекомендаций и голосующих заочно, ну и очень важен пункт седьмой, ибо участились случаи, когда кандидат в профписатели, которого прокатили дома на собрании, отправлялся прямиком в столицу, какими-то неведомыми путями-способами добывал там заветные писательские корочки, возвращался в родные недружелюбные пенаты, спокойно становился на учёт и вливался как бы полноправным членом в писорганизацию, да ещё становился, как правило, одним из самых горластых и недовольных. Я ещё предлагал дополнить в пункте первом строку о наличии трёх книг у кандидата примечанием, что хотя бы одна из книг должна быть издана не за счёт автора или спонсора, но тут меня сотоварищи не поддержали – тогда в Тамбове и принимать было бы некого…

Кому-то Правила и порядок приёма в СП казались чересчур жёсткими и сложными, я в ответ «успокаивал»: к примеру, защитить кандидатскую и тем более докторскую диссертацию намного труднее, сложнее и нервомотательнее, однако ж, гляньте, этих кандидатов и докторов в одной нашей области человек триста, а писателей-то всего тридцать…

Наши обновлённые правила начали действовать (и даже, можно сказать, чересчур жёстко) уже на первом «приёмном» собрании. Кандидатов было трое – все поэты, все мужики. Двое помоложе, один уж в возрасте. У каждого не менее трёх книг, изданных за свой счёт, имеются все рекомендации какие надо, горячее желание влиться в наши ряды и продолжать творить-пополнять поэтическую библиотеку своими новыми книгами. Больше того, все трое уже удачно прошли обсуждение в правлении. Раньше проскочили бы без лишних разговоров. Теперь же при тайном голосовании ни один из них не набрал нужных двух третей голосов. Признаться, это даже для меня стало неожиданностью. По крайней мере один из трёх кандидатов, тот, который  в возрасте, был несомненно уже сложившимся поэтом, причём уже автором пяти, а то и шести сборников. Тем не менее, всем троим было рекомендовано не опускать руки, творить дальше и после издания следующей книги повторить попытку вступления…

И вот как по разному воспринимают люди один и тот же факт, одну и ту же ситуацию – в зависимости от характера, натуры, воспитания, степени ума и таланта. Все трое, естественно, результатами голосования огорчились (а кто бы не огорчился?), но те двое, что помоложе, ещё и озлобились. Причём обида-озлобленность их почему-то избрала вектор направления явно в адрес председателя: мол, это я не пущаю их в СП. Один в сердцах плюнул на пол (который я шваброй перед собранием драил), заявил, что в гробу он видел нашу организацию и вообще весь Союз писателей и, уходя, хлопнул дверью. Как потом выяснилось, он напрочь завязал с поэзией, начал писать-сочинять боевики об афганских и чеченских кампаниях, успешно издаваться в престижном столичном «Эксмо», на одном из всероссийских совещаний молодых писателей был принят в СПР, пришёл к нам с писательским билетом и благополучно и по праву встал на учёт.