Lithium

Оля закончила одеваться, подошла к нему, провела рукой перед лицом. Влад остановился.

– Я пойду, – сказала Оля.

6

Оля

День был теплый, а вечером резко похолодало. По дороге к метро я мерзла в полупустом трамвае на черной неудобной деревяшке вместо сиденья.

Я не захотела рассказать ему про нож. И мне понравилось, что он не стал настаивать.

Я ему вообще мало что про себя рассказала. Какая разница?

Я не рассказала ему про Игоря, хотя там на самом деле и рассказывать нечего. В последние полгода отношения между нами были такими, что любой из нас мог бы просто исчезнуть, выпасть из жизни другого. Нам не нужно даже как-то «уведомлять» друг друга. Завтра или послезавтра Игорь позвонит мне домой или на работу, и все сразу станет понятно без лишних слов.

Получается, что я знаю про Влада больше, чем он про меня.

Но я не хочу рассказывать про то, что было до института. А ничего и не было. Отличница в окраинной школе, где всем было насрать на учебу. Дебильные подруги-одноклассницы. Еще более дебильные пацаны.

На самом деле, все это казалось бы далеким прошлым, если бы я до сих пор не жила в том же районе, в той же квартире, с родителями и Лешей.

Все это заебало. Пора переезжать.

Может быть, Влад предложит мне переехать к нему. Хотя, когда он играл на гитаре, мне казалось, что ему никто не нужен. Но, может быть, это не так.

7

Влад

На полу в кабинете начальницы ЖЭКа стоял обогреватель. Я, не отрываясь, смотрел на его красную раскаленную спираль.

– Владик, я к тебе прекрасно отношусь, – говорила начальница. – Ты хороший парень, а я в людях разбираюсь, можешь мне поверить. Но ведь мы с тобой договорились, разве нет? Три раза в неделю подмести дворы. И все! Почему ты этого не делаешь? Почему дворы шестого и четвертого корпусов вторую неделю не убраны?

– Мне это надоело.

– Владик, ты, ей богу, как ребенок. Я не знаю даже, что тебе сказать… Вот, послушай…

Она взяла со стола книжечку в синей затертой обложке, полистала ее. Начала читать:

– «В случае систематического неисполнения рабочим или служащим без уважительных причин обязанностей, возложенных на него трудовым договором или правилами внутреннего трудового распорядка, если к рабочему или служащему ранее применялись меры дисциплинарного или общественного взыскания. Пункт четвертый. Прогула без уважительных причин, в том числе появления на работе в нетрезвом состоянии…»

Я достал из пачки сигарету. Поднялся со стула. Встал на одно колено. Наклонился к обогревателю. Прикурил от спирали.

– Что ты делаешь? – крикнула начальница. – Я стараюсь тебе помочь, а ты? Здесь нельзя курить, и вообще у меня астма!

Я вышел из кабинета.

– Чтоб за неделю освободил квартиру! Не освободишь – приду с участковым!

Я прошел по коридору ЖЭКа. Дверь комнаты сантехников была открыта. На столе стояла бутылка водки. На газете лежал нарезанный хлеб. Дед-сантехник в грязной синей спецовке резал складным ножом ливерку.

8

– Знакомьтесь, это – Саша, – сказал Влад. – Мы только что познакомились в метро. И я предложил ему попробовать с нами поиграть. Это – Рома, ударные, а это – Андрей, бас.

Из-под Сашиного черного пальто торчал воротник белой рубашки. Длинные светлые волосы были собраны в хвост. На плече висел черный чехол с виолончелью.

Рома и Андрей пожали руки Владу и Саше, выбросили бычки.

Все четверо вошли в здание.

Коридор был засыпан осколками стекла, осыпавшейся штукатуркой, обрывками проводов. За висящей на одной петле дверью видны были обломки оборудования, разбитые колбы, кучи бумаг. Из одного конца в другой пробежала большая черная крыса.

– Вот так выглядит настоящий апокалипсис, – сказал Влад. – Полная крутотень! Саша, ты когда-нибудь видел подобное?

Саша покрутил головой.

Влад постучал в черную металлическую дверь в конце коридора. Открыл дядька под пятьдесят, с длинными седыми волосами, в джинсовой рубашке, с несколькими нитями крупных бус.

В комнате стояла ударная установка, усилители, колонки. Дядька поздоровался со всеми за руку.

– Это единственный остров цивилизации во всем здании? – спросил Андрей.

– Почти что, – ответил дядька. – Есть еще мой бывший кабинет на втором этаже. Я же раньше здесь работал завлабом. Тогда это считалось очень круто: кабинет тридцать метров, с кондиционером. Тридцать метров-то никуда, конечно, не делись, а кондиционер уже давно не работает… Если что понадобится, то я буду там – прямо над этой комнатой, на этаж выше. Только осторожно на лестнице, там нету перил.

* * *

Музыканты сидели на столе в бывшей лаборатории. Ее освещал уличный фонарь за окном.

– …круто было, – сказал Влад. – Ты сам не обломился? – Он посмотрел на Сашу.

– Нет, все классно.

– Круто.

– Только слышно было плоховато, – сказал Рома. – Надо виолончель через усилитель пропустить. А еще лучше через «примочку». Поговори со своим «Кулибиным», пусть сделает «примочку» специально под виолончель.

– А гитарная разве не подойдет? – спросил Андрей.

– Не-а. Там тембр другой, – Рома посмотрел на Сашу. – У Влада есть знакомый умелец – он ему «овердрайв» сделал сам, за бутылку водки, а детали все нашел на свалке.