Литерный особой важности

– Мишань, все нормально! Я же тоже не на педагога учился,– ушибленный копчик болел, но я мужественно улыбнулся, стараясь не потерять в глазах своего товарища статус местного рэмбо. Детский сад, конечно…

На улице смеркалось. Дома ждала старенькая мамка, которую я предупредил, что сегодня пойду на грузовой двор разгружать фуры с охлажденной птицей. То-то она удивилась бы таким цыплятам…

Всю дорогу молчали. Сказывалось напряжение последних часов. Говорить не хотелось. Наступило какое-то опустошение, словно гора с плеч. На прощание Мишка еще раз пожал мне руку.

– Завтра, заскочи в отдел,– попросил он,– надо будет бумажки оформить. Мы тебя и понятым сделаем!

– Да не вопрос!– отмахнулся я.– Часам к десяти устроит?– у меня, как всегда. был план выспаться, но со временем русско-грузинской войны, как-то не выходило. Будто действительно сумасшедший, я с ужасом вскакивал с криком посреди ночи, вспоминая последний свой бой в Цхинвале, когда мы выводили миротворцев из-под огня, группой из десяти человек. Именно тогда я сорвался, тогда не смог сдержать эмоций, от всей души врезав самодовольному паркетному полковнику, руководившему всей операцией, бросившему нас на произвол судьбы, решив, что мы погибли в окружении американских инструкторов и грузинских головорезов. Прошло одиннадцать лет…Мы вышли, выжили, спасли всех, кого нужно было…А рана осталась…В душе…

– Саша…– я, будто очнулся, выдернув себя из пелены воспоминаний, так некстати нахлынувших на меня на глазах друга.

– Конечно зайду, может быть и раньше…– спохватился я, выходя из машины.

Мой покосившийся заборчик, знакомые с детства соседские акации и заросли абрикос на высоком моем насыпном погребе встретили меня неясными тенями, еле шевелящимися в полумраке спустившимся на город сумерек. На лавочке возле ворот сидел, низко опустив, голову знакомый силуэт крепко сбитого небольшого роста мужчины. Эту лысину я бы узнал из тысячи! На звук моих шагов он поднял голову. В руках дымился его излюбленный "Кент".

– Ну, здравствуй, Саша,– поздоровался он, виновато косясь на меня.

– Здравствуйте, товарищ полковник,– поздоровался я в ответ,– не ожидал вас здесь увидеть…

Присел рядом, следом закуривая, стараясь на смотреть на человека, ставшего не только отцом-командиром, но и другом, учителем, наставником, предавшим в один момент своего лучшего ученика.

– Нам надо поговорить, старший лейтенант Вишневский.

– Давно уже просто Вишневский…– улыбнулся я слегка ехидно.

– Согласен, Саня, со вчерашнего дня приказом министра обороны капитан!– полковник Белянкин повернулся ко мне лицом, заставив взглянуть ему в глаза. И по его загадочной и хитрой улыбке я понял, что ничего хорошего мне его приезд не сулит.

3

г. Чуйка

26 июля 2019 года

Осмотревшись по сторонам в поисках автомобиля полковника. Не пешком же он ко мне заявился? Я присел рядом на лавочку и закурил. Помолчали. Валентин Рудольфович терпеливо ждал пока в мое голове осмысляется стремительное течение происходящих событий.

– Стране опять нужны герои?– после недолгого молчания произнес я, выпуская облако сигаретного дыма, окутавшего нас обоих непроницаемой пеленой, спасая от надоедливых комаров, жужжащих неподалеку и только и мечтавших о нашей с полковником ГРУ кровушки.

– Хорошо ты о себе мнения…– рассмеялся Белянкин, закуривая следом.

– Просто все происходящее напоминает сцену из дешевого голливудского боевика,– заметил я, улыбнувшись в ответ.

– Все намного серьезней, Сашка…– покачал головой мой бывший командир,– я бы сказал на порядок… Ты знаком с капитаном Лужиным?– неожиданно спросил он, повернувшись ко мне. его внимательные глаза прощупывали меня, будто металлоискателем.

– Алексей Васильевича? Леху? Коменданта? Конечно, знал…Он на станции нашей главный по военным железнодорожным перевозкам. Мы иногда с ним любили на рыбалку, пузыречек раздавить на двоих, поболтать о жизни. Душевный человек…

– Его вчера убили.

– Что?– я поперхнулся от удивления сигаретным дымом и закашлялся.

– Через неделю через станцию Чуйка пройдет спецсостав литерный особой важности, а коменданта вашей станции убивают в своем собственном кабинете, при чем убийца скрывается с места преступления при находящихся на месте военизированной железнодорожной и полицейской охране. Генерал Старостин считает, что это убийство, как-то связано с пропуском литерного. Начато расследование, но сам понимаешь…

– Понимаю…– кивнул я. В голове никак не укладывалось, что я больше никогда не увижу смешливого нескладного Леху, с которым мы действительно частенько общались, проводя время за бутылочкой чего-то горячительного. Наш город маленький, новости разносятся мгновенно, но в том-то и дело, что об убийстве в здании вокзала не было ни одного слова, даже мой одноклассник Миша на сегодняшней операции по обезвреживанию наркодилеров ни словом не обмолвился об этом событии, что в принципе, не означало, что он мне не доверял. Просто ГРУ установило тако й режим секретности на это дело, что Карташ побоялся этим делиться с безработным товарищем.