Литерный эшелон

— Позволю, — спокойно ответил Грабе. — За то, что не одернул виновного, не остановил.

Затем повернулся к казакам, смерил их взглядом, от которого стало зябко.

Произнес будто для всех:

— А если потом кто из вас рот откроет не по месту, сболтнет по пьяни или жене… Того я найду из-под земли, лично закую в кандалы и отправлю туда, куда Макар телят не гонял. Ясно всем? Вопросов нет?

Если вопросы и были, их предпочли оставить на потом.

Дело шло к вечеру, Грабе хотел еще что-то приказать, но, посмотрев на уходящее все дальше на запад солнце, махнул рукой:

— Всем отдыхать!

Утром, после завтрака, арестантов разделили на две неравные команды. Большую отправили рубить лес и что-то строить. Второй, в которую попал Пашка, было велено копать яму.

Земля здесь была твердой, каменистой.

— Могилу роем… Могилу, пся крев… — бурчал под нос польский галантерейщик, хотя никто его об этом не спрашивал. — Есть шибеница — значит и могила нужна.

— Копай, копай… — отзывался сторожащий их казак. — Много для тебя чести — в могилу ложить.

Но, пройдя положенные могильные пол-аршина, было велено копать далее.

И, хотя на поверхности стоял излет лета, чем дальше спускались вниз, тем холодней становилось. На небольшой, в общем-то, глубине изо рта шел пар, на стенах ямы проступали острые иглы инея.

— Дай трохи дух перевести. — просил Бык. — Зимно тут, я змерз…

На удивление казак своей небольшой властью дал послабление, разрешил отдохнуть, вылезти из ямы.

Наверху Пашка увидел, как на холм рядом таскали заготовленные бревна.

Оставшимися мелкими ветками, еловыми лапами сверху прикрывали разбившийся корабль. Грабе сомневался, что это бы сокрыло инопланетное судно, если бы пришельцы серьезно его начали искать… Ну, а вдруг повезет?.. Лишним не будет.

Бревна же вбивали в землю, связывали перемычками. Крепили новые стойки, связывали их пеньковой веревкой, корой, городили новые этажи, собирали простенькую лестницу. Вверх карабкалась башня.

Строительством руководил есаул, сам же Грабе сначала бродил около тарелки, затем куда-то отправился верхом.

Вернулся ближе к обеду. Осмотрев башню остался будто доволен:

— Сгодится… Без единого гвоздя? — спросил он, задирая голову вверх.

— А как же!? — полуобиделся есаул. — Как сказано было! А на кой оно надо?

— Чтоб потом никто не нашел здесь гвоздей…

— Да не! Я про башню-то!

— Сюда должен прибыть «Генерал Скобелев».

— Эва! — удивился есаул. — А я-то, сирый, думал, что «белый енерал» сгинул. А оно вишь… Припасли его для тайных дел…

— Генерал Скобелев скоропостижно скончался, Царствие ему небесное. Прибудет дирижабль, поименованный его именем, — милостиво пояснил Грабе.

— Дирижабль?.. Вот ведь как… А шо это за штука такая будет?

Но Грабе уже не слышал его слов, а взбирался вверх, на мачту.

Оттуда озирал окрестности, но не видел ничего, кроме зеленого моря тайги, букашек-людей, снующих по поляне, да металлического блеска тарелки, лениво лежащей на боку.

Здесь на высоте он закурил сигару, неимоверно вкусную, самую дорогую из тех, которые можно было купить в Иване Ивановиче.

Спустившись, наведался и к яме, спрыгнул в нее. Попробовал на ощупь стены, кивнул:

— Достаточно… Идемте за мной!..

И арестанты, гремя кандалами отправились вслед за Грабе. Он велел собирать трупы пришельцев, относить их в холодную яму, где оные накрывали лапами папоротника.

Одного нашли совсем рядом с тарелкой — саженях в десяти от тарелки, другого — сразу за входом, в воздушном шлюзе.

Инопланетяне выглядели неважно: вряд ли при жизни они соответствовали идеалам людской красоты. Еще страшнее их сделала смерть и местные твари. Вероятно, зверье привлек запах падали, и одному пришельцу лиса обглодала все кости там, где конечности выступали из одежды. Наверное, пыталась порвать ткань костюмов, но та оказалась слишком прочной для ее костей. Где не смогла залезть хищник — поработали муравьи.

Убрав этих двух, арестанты впервые вошли в аппарат. Путь им карманным фонариком освещал Грабе. Сухие элементы Лекланше уже дышали на ладан, лампа светила в полнакала.

Но света хватало: огонек отражался в зеркальных стенах аппарата. Коридоры корабля были совсем невысокими. Двигаться по ним приходилось пригнувшись.

Вынесли, кажется четверых — Пашка не помнил. Пришельцы разлагались, и вонь от них стояла от них что называется, неземная. Она заполняла все, и было как-то не до рассматривания внутреннего убранства тарелки, паче что света от фонарика Грабе было не так уж и много.

Мертвые в тарелке сохранились не в пример лучше. Внутрь проник тлен, насекомые, но хищники не решились вступить в кромешную темноту.

Тела пришельцев складывали в холодную яму, накрывали их ветвями папоротника, сосновыми лапами — словно хоронили…

Перед сном у арестантских костров говорили много: у многих это была не первое путешествие в Сибирь, но никто не мог припомнить такого богатого впечатлениями дня.