Литерный А. Спектакль в императорском поезде

Адъютант. Господин полковник, телефонная станция захвачена противником.

Полковников. Броневик?

Адъютант. Подбит на Исаакиевской, экипаж расстрелян на месте.

Полковников. Беда! О михайлонах что слышно?

Адъютант. Не могу знать, действий с их стороны не было. Господин полковник! Тут перед Инженерным замком стоят солдаты-павловцы с пушками. Замок почти блокирован.

Полковников. Катастрофа. Паршиво. Гадко. Капитан! Возьмите белую тряпку и идите, от моего имени договаривайтесь о сдаче.

Адъютант. Слушаю-с. (Уходит.)

Полковников. Всё рухнуло. Бежать. Пробиться на Дон. Это можно. Это получится! Мы ещё повоюем! (Исчезает во тьме.)

Секунд 15–20 полной темноты. Шум движения железнодорожного состава, треск винтовочных и пулемётных выстрелов, крики, несколько ударов орудий, скрежет бронепоезда, музыкальные мотивы «Интернационала» и «Яблочка».

Шум стихает. Высвечивается хорошо знакомый нам салон-вагон. Он пуст.

Некоторое время — пустота и тишина. Потом появляется и резко нарастает многоголосый шум — как бы митинга, с невнятными речами и выкриками. Потом затихает. Дверь отворяется — в кабинет заглядывает матрос. Заходит, с интересом осматривается.

Матрос. Ух ты! От, ё! (Уходит.)

Несколько секунд тишины. Затем дверь отворяется, входят два солдата. Быстро и тщательно осматривают вагон, заглядывают под столы и под диван.

Солдат в фуражке. Керенского нет!

Солдат в папахе. Сбежал, сволочь.

Уходят. Через некоторое время в дверь просовывается фигура в кителе с погонами и адъютантским аксельбантом. Оглядевшись, заходит. За ним, крадучись, вторая такая же фигура.

Первый адъютант. Фу ты, слава Богу, не тронули.

Второй адъютант. Да. Очень уж радуются. Добродушные.

Первый адъютант. Краснова увезли в Питер. Второй адъютант. Керенский как в воду канул. Молодец.

Первый адъютант. И Савинков.

Второй адъютант. И нам пора удирать от греха подальше.

Первый адъютант. Да надо. Куда вот только?

Второй адъютант. Вы как хотите, а я попробую на Дон. Авось прорвусь.

Первый адъютант. А ну, поймают? И головой в кусты?

Второй адъютант. Жутко, конечно. А куда деться? Тут ведь покоя не дадут.

Первый адъютант. М-да. Не знаю. Поеду в Бежецк, к сестре. Сниму погоны. Как-нибудь переживём.

Второй адъютант. Вам хорошо, вы человек семейный. А мне куда деться? Один путь — к Каледину, на Дон.

Первый адъютант. Тише!

Второй адъютант. Что? Идут!

Первый адъютант. Исчезнуть!

Скрываются. Вагон тонет во тьме. Слева высвечиваются Духонин и офицер связи у аппарата. Справа, тоже у аппарата — три персоны. Один — Троцкий. Другой — коренастый низкорослый офицер с большой головой и неуставной бородой на круглом лице — прапорщик Крыленко. Третья персона страшно напоминает памятник Ленину, и при внимательном рассмотрении оказывается его, Ленина, манекеном, с небольшой, только что отросшей бородкой, одетым в помятую пиджачную тройку.

Офицер связи. Петроград на проводе. Из морского ведомства. Какие-то комиссары. По вопросу перемирия.

Духонин. Мир с немцами. Позор. Невозможно… У аппарата временно исполняющий обязанности главковерха генерал Духонин.

Крыленко. Народные комиссары у аппарата, ждём вашего ответа.

Духонин (медленно и нудно; явно тянет время). Прежде чем принять решение по существу телеграммы за подписью народных комиссаров Ульянова-Ленина, Троцкого и Крыленко, мне совершенно необходимо иметь следующие фактические сведения. Первое: имеет ли Совет народных комиссаров какой-либо ответ на своё обращение к воюющим государствам с декретом о мире? Второе: как предполагалось поступить с румынской армией, входящей в состав нашего фронта? Третье: предполагается ли входить в переговоры о сепаратном перемирии и с кем — только ли с немцами, или и с турками? Или переговоры будут вестись нами за общее перемирие?

Троцкий. Текст посланной вам телеграммы совершенно точен и ясен! В нём говорится о немедленном начале переговоров о перемирии со всеми воюющими странами! Мы решительно отвергаем право замедлять это государственной важности дело какими бы то ни было предварительными вопросами! Настаиваем на немедленной посылке парламентёров и извещении нас каждый час о ходе переговоров!

Духонин. Вопросы мои чисто технического характера…

Крыленко. Вы не можете не понимать, что при переговорах возникнет много детальных вопросов — мы вам дадим на них ответ по мере того, как эти вопросы будут возникать… или ставиться неприятелем. Поэтому ещё раз и ультимативно требуем немедленного и безоговорочного приступа к формальным переговорам о перемирии между всеми воюющими странами, как союзными, так и находящимися с нами во враждебных действиях. Благоволите дать точный ответ.